По поводу возвращения футбола у меня давно уже смешанные чувства. И даже не сколько из-за вопроса о том, вселенское ли зло гайстершпили или нет — мне как человеку, чей доход напрямую зависит от самого факта живых матчей, совершенно очевидно, что здесь речь не о 22 идиотах с огромными зарплатами на поле, а о сотнях, тысячах, сотнях тысяч людей, занятых в индустрии, которые живут от зарплаты до зарплаты. И если выбирать между благосостоянием простых людей, чьими руками сфера и функционирует на всех уровнях, и аТмОсФеРнОсТьЮ, то атмосфера и фанкультура идут нахер стройными рядами незамедлительно. И любой человек, который из этих двух вещей выберет второе, обладает интеллектом и эмпатией гусеницы.

Матчи должны продолжаться. Лиги должны доигрываться или хотя бы планировать новый сезон. Но так ли должны, как это происходит сейчас?

Германия ломится куда-то вперёд, выгоняя всех играть через девять (!) дней после всеобщего возвращения на командные тренировки. как будто бы им иголки под ногти вгоняют при даже мысли о переносе ещё хотя бы на неделю вперёд. Австрия со Швейцарией осторожно тянут примерно одну и ту же лямку, посматривая в сторону большого соседа. Остальные или паникуют и схлопываются, или тоже кота за яйца тягают. Какой-то полный хаос.

А смотря на все планы по тестированию, сегрегации групп и всему такому, невольно ловишь себя на ощущении, что мы сейчас обсуждаем гладиаторские бои на смерть. И единственная мысль о том, что не дай бог угробят кого — это ж проще простого, а футболисты в основном своём тупые донельзя, привет Калу-гейту с подтверждением.

Но во всём этом хочется повосторгаться моей новой любовью карантинного футбола. Пока все дрочили на Беларусь (окей, меня это тоже постигло, но позже), я сначала по работе, а потом уже по собственному желанию посматривала на маленький отважный чемпионат Никарагуа. Сегодня ночью они доиграли Клаусуру и получили чемпиона — прекрасный милый клуб «Реал Эстели» под руководством 24-летнего тактического гика (который слился с интервью со мной в марте, ахаха). И знаете что? Вот всему миру бы ориентироваться не на утопический концепт немцев, который пока на жизнеспособность не проверен, а на маленькую банановую республику хрен знает где. Понятно, что их официальные статы звучат смешно — во всей Латамерике с пневмониями беда, просто какие-то страны их упорно не считают. Там денег ноль, там стандартное латамериканское раздолбайство, там нулевая дисциплина — но у них же получилось. Сегодня, сразу после финала, они показывали небольшой сюжет о том, как они выстроили всю систему дезинфекции, разделения групп взаимодействия и тестирования — не очень-то частого, так как денег нет и людям нужнее. И глава лиги, молодой мужик с горящими глазами, с такой гордостью и облегчением рассказывал, что они очень много сил в это вложили, чтобы каждый чувствовал себя безопасно — но и чтобы фанаты дома получили свой способ отвлечься от мрака, — и что у них, несмотря ни на что, получилось.

Возможно, когда в игре куда меньшие деньги и почти нет телеконтрактов — да господи, всю их лигу сама федерация футбола на ютубе стримит без геоблоков, — приоритеты сдвигаются настолько, что всё это становится действительно осуществимо, от простых людей для простых людей.

@темы: мужики в трусах с мячиками

---

Четыре месяца в Москве — не помню, когда в последний раз такое случалось. С учетом текущих цифр, и рекорд в полгода будет побит, и даже далее.

Но, впрочем, не то, чтобы не было очевидно, что возможность выпить кофе в ближайшей кофейне не будет для меня базовой потребностью, а вот запланировать очередную поездку — да. Закрытые границы для моего сознания это полный коллапс всего, на чём я себя строила. Это «завтрак в Болонье, ужин в Вене, следующий завтрак в Кёльне» больше не доступно. И что, и как? И как с этим жить? Я, честно, не знаю.

@темы: нытье, про Аннушку

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Очень хочу принести сюда эту вещь. Да, то, что любимые музыканты начнут писать музыку про карантин, было предсказуемо. То, что первым будет Махмуд, было неожиданно — но господи, что за фантастическую штуку он сделал. Просто для истории хочу это зафиксировать.

@темы: какофония, про Аннушку

---

Мы все в последние дни как в том великом твиттере «Камень в лесу»: сегодня ничего не произошло.

Хотя в целом жизнь-то налаживается: я начала регулярно убираться в квартире, а не когда масштабы ада достигают совсем некомфортных высот, несколько раз пойожила (какой же кайф, а), хоть немного приблизила график приёмов пищи к нормальному. Жить можно.

И в очередной раз хочу помахать флажком с воплями про то, как люблю свою работу. Да, я всё ещё не понимаю, почему моё начальство такие мастера предварительного планирования, что в который раз то, что мы будем освещать очередную днищенскую лигу в воскресенье, становится известно в полдень пятницы — чтобы потом вызвавшаяся половина отдела и болгары-вотчеры героически делали за 36 непрерывных часов работу, на которую в идеале нужно бы три-четыре полных дня. Видимо, теория о том, что они там сидят с понедельника по четверг в отрицании, что «неужели мы дошли и до такой дичи?», всё же правдива. Но как же это всё классно: то, что мы в принципе что-то делаем, а также то, как, какая в чятиках творится поддержка и взаимопомощь в такие дни, как каждый goes the extra mile, какая проводится командная работа — и как наше начальство умеет подобрать слова, чтобы похвалить и поблагодарить в нужный момент.

Понятно, что в масштабе того, что делают сейчас врачи и кассиры в супермаркете, наша аналитика лиги Тайваня вообще полная незначительная херня, но я никогда в жизни не работала в таком коллективе и в компании с такими принципами. И это при том, что не то чтобы все мои предыдущие места работы были откровенно плохими — нет, просто мои футбольные задроты очень special. Жаль, зелёного сердечка в эмодзи здесь нет.

@темы: про Аннушку, работа работа перейди на Федота

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Лежу, слушаю домашний концерт прекраснейшего Нино аус Вин, планомерно глохчущего дешевое венское винишко из олдскульной кружки с котиками и передающего приветы Марко Михаэлю Ванде (когда-нибудь я всшипперю австромузыкальную коммуналку, но не сегодня), слушаю какие-то совсем душераздирающие его вещи с грядущего альбома. Мир сошёл с ума за десять дней, но всё всё ещё так нормально — мне всегда казалось, что конец света должен как-то выделяться, что ли, а мы попросту лежим на диванах и ничего не делаем.

Но Нино настолько прекрасный, что что-то так меня перекрыло вот этим текстом, что не знаю, может, в апокалипсис становишься особенно чувствительным.

Wie ein Schwamm saugst du das Jetzt auf und verarbeitest es dann,
Wenn das Jetzt lang' genug weg ist, um zu wissen, was es kann.
Man genießt dann deine Bilder, die fast keiner je versteht,
Nur die Freude, sie zu sehen, ist wohl das, worum es geht.

Du kennst deine Grenzen meistens, bist auf deinen Weg fixiert,
Und was anfangs ungut aussieht, ist oft das, was dann gut wird.
In der Mitte deines Kopfes schläft ein wachsamer Soldat,
Der, sobald er in den Krieg zieht, alles aufgibt, was er hat.

Aber hinter dir und vor dir, doch am meisten noch daneben
Steht der Himmel, steh'n die Wolken, steht die Stadt nur deinetwegen.
Still, versäume nicht zu sagen, was dir wirklich viel bedeutet,
Es gibt Menschen, es gibt Freunde, aber meistens sind es Leute.

Manche sprechen oft von Schönheit, viel zu oft, um wahr zu sein -
Schöne Bücher oder Tücher oder auch ein schöner Reim.
Du willst wissen, suchst die Wahrheit in dem Buch, das einst hier lag,
Zwischen Nettigkeit und Schönheit steckt oft mehr als nur ein Tag.

Im Museum siehst du das Bild, in dem mehreres vereint ist,
In dem jeder Strich gemeint ist und nichts Einzelnes allein ist,
Und es fließt alles zusammen und erzeugt ein Feuerwerk,
Aus der Arbeit der Gedanken und der Farbe, die sie färbt.

Es gibt wenig wirklich Leichtes, und das Meiste ist recht schwer,
Und der Wille, was zu leisten, fällt meist nicht von einem Berg
Auf dich wie eine Lawine. Bleib nicht steh'n, du musst jetzt springen,
Denn nur Arbeit kann dir sagen, ob's Ideen wirklich bringen.

Und wenn dich die Wahrheit findet, halte sie so fest du kannst,
Denn die Wahrheit ist aus Seide und ist allzu bald verfranst.
Sei mal laut und sei mal leise, sei mal langsam oder schnell!
Deine Augen sind die Reise und das Licht wird immer hell.

Es gibt tausend Möglichkeiten, eine davon ist gewiss:
Dass du einfach gar nichts tust und dabei auch nichts vermisst.
Diese Möglichkeit ist sicher, und die wird dir niemand nehmen,
Aber irgendwann ist Stille, und du wirst dich nach dir sehnen.

An der Traumlandschaft gekratzt und doch lange noch nicht dort,
Liegst du auf deiner Matratze, hellwach sprichst du kaum ein Wort.
Du erlebst nur, was in dir lebt, nur dass du es nicht vergisst,
Dass der Mönch, der in dir aufschaut, nur der halbe Künstler ist.

So sag' ich jetzt gegen Ende: der Zusammenhang spricht Bände.
Ich hab' keine Lust auf gar nichts; was ich will, hat bald ein Ende.
Was ich hier genau erkläre, hat nichts mit all dem gemein.
Es geht immer um's Vollenden und dem Superbowl.

@темы: какофония, про Аннушку

---

В Стамбул я, как можно догадаться, не еду — осталось только добиться от Поебды отмены рейса и возврата билетов. Ужасно расстроена, так как в Стамбул я хотела просто безудержно, но, видимо, придётся перенести на следующую осень и поехать даже если и одной: балык экмек у Эминёню сам себя не съест, Принцевы острова всё ещё в моих планах, а если станет совсем скучно, всегда можно написать прекрасному курду из моей прошлой поездки, с которым мы славненько потусили на свадьбах всего района (тяжко) и моновечеринках на крыше отеля (божественно).

Но удивительным образом за неделю накрывший всех апокалипсис кажется каким-то будничным. This is the way the world ends, not with a bang but with a whimper, писал когда-то Т.С. Элиот, который, как всегда, знал лучше всех. Читаю маркесовское «Любовь во время холеры», потому что когда, если не сейчас, переписываюсь с друзьями, явно эту херню хватанувшими, чувствую себя... эээ, обычно.

Работы нет, но мы бодро попахали на мексиканском пердиве, на лиге Вьетнама и на лиге Коста-Рики (любовь, такую няшную команду дали). Деньги на следующий месяц теоретически какие-то будут, жить можно. Как-нибудь да вывезем.

@темы: про Аннушку, работа работа перейди на Федота, drink & travel, мужики в трусах с мячиками

---

C последним фестом у меня опять что-то не задалось: на первую неделю принесла что пришлось, вторую пропустила, третью пролюбила, потому что текст на неё я пишу уже месяца четыре и всё никак.

Ладно, зато я сделала сама себе очень-очень хорошо, написав про турецкую ОТП из «Ваккера», потому что это очень греет мне душу, Мури и Рамишенька прекрасны словно тысяча солнц, а учитывая, что ебучий коронавирус лишил меня Стамбула (ну всё, придётся ехать осенью без баскетбола, сил моих нет как хочу в Стамбул), больше турков богу турков. Мне прям самой нравится этот текст, и его прямо нужно было написать.

Название: Никаких вопросов
Автор:  blenamiboa
Размер: ~1300
Пейринг/Персонажи: Мурат Шатин/Рами Текир («Ваккер Инсбрук»)
Категория: пре-слэш
Жанр: сопливый пространный флафф ни о чем
Рейтинг: G c нулевыми намёками
Саммари: Рами не задаёт вопросов. Он уже много лет не задаёт никаких вопросов – и Мурат так до конца и не понимает, почему.
Ключ: на пустынных островах сова на глобус, да
Примечание: Шатин и Текир — воспитанники «Ваккера», которых потом изрядно пошатала жизнь. Первого купил «Генчлербирлиги», обещав место в основной команде и вместо этого промариновав в дубле и молодёжке всю длину трёхлетнего контракта без возможности досрочного расторжения, а второй уехал в дубль «Ред Булл Зальцбурга» в статусе восходящей звезды, а вместо этого поочерёдно порвал кресты на обоих коленях. В этом году в результате череды не самых позитивных событий оба снова встретились в «Ваккере». Детали про события вокруг матча с «Лафницем» имели место в реальности. А совместный чаёчек на турецких сборах 24/7 транслировался в инстаграмы всей командой. И да, мне нельзя давать писать про эту команду, разумеется.

Рами не задаёт вопросов. Он уже много лет не задаёт никаких вопросов – и Мурат так до конца и не понимает, почему. Великим психологом он никогда не был, да и нести всякую чушь он любит куда больше, чем слушать, а на то, что он всё и так понимает без слов, не слишком похоже: чай, не пёс и не ясновидец. И даже не что-то среднее между ними. Правда, когда он смотрит своим щенячьим, почти что жалобным взглядом из-под массивных бровей, в первом из двух Мурат уже не так сильно уверен.



Рами никогда их не задавал. Даже много лет назад, когда они впервые оказались в одной команде – технически Мурат был почти на год взрослее, но к старшим классам академии границы обычно размываются. Перед первой же тренировкой худенький, хрупкий новенький паренёк попросту заприметил свободное место в раздевалке и с уверенностью швырнул на него сумку, с чуть виноватой улыбкой плюхнувшись рядом. Никакого тебе «здесь свободно?» или хотя бы просто «можно?». Мурат хотел что-то было съязвить по поводу столь молчаливого вторжения в окружавшее его пространство, но вместо этого украдкой бросил на него взгляд и уткнулся в пол глазами, усмехаясь. Свой к своим, как же ещё.

Довольно быстро оказалось, что общего у них, кроме этого определения «свой» да языка, на котором Мурат и говорить-то мог разве что со скрипом и раздирающим изнутри желанием скатиться обратно в такое привычное тирольское хрипение, маловато. Рами сходил с ума по «Барселоне» и не желал выслушивать его нудные пространные монологи про Антонио Конте, не слишком желал говорить о девчонках, да и от пива шарахался как от шайтана. И вопросов тоже никогда не задавал – ни про что. Он просто говорил сам. Постоянно, про что угодно, часто даже невпопад, как включающееся время от времени радио на фоне. На то, чтобы это перестало раздражать, у Мурата ушло две недели. На то, чтобы соскучиться по лопочущему без устали всякую чушь однокашнику, когда позже пришло время двигаться дальше, и того меньше.



Про Турцию Рами, кажется, не задал ни единого вопроса за все эти годы. Ни тогда, когда Мурат согласился на и так довольно сомнительное предложение столичного клуба, а потом, буквально на первой неделе выяснилось, что договорённости соблюдать никто не собирается, и ни о каких тренировках с основой даже и мечтать не придётся до конца многолетнего контракта. Рами попросту раз-другой прилетал на выходные, чтобы хлебнуть чайку, вывалить на него бурным потоком все новости и сплетни их общих инсбрукских кругов да пожмуриться на солнце, каждый день прогревавшем бетонные стены и бескрайние тротуары Анкары даже в зимние месяцы. Мурат даже не пытался скрывать, как был благодарен ему за это: ниточка, тянувшаяся домой, давала сил мириться с разбитой иллюзией о том, что в это общество, которое должно было стать своим, ему не получится вписаться.

Ни потом, уже в Австрии, когда этот бесконечный, мучительный сон длиной в три года закончился. Оно, может, и правильно: даже если общая канва истории одинакова, детали всё равно отличаются. Функция принадлежности множеству в их случае давала разные результаты. Мурат решился поехать искать себя – и внезапно обнаружил, что просчитался, потому что не нашёл в себе ничего общего с миром, частью которого себя мнил. Рами так и не поехал – были же предложения, не одно, и куда приличнее его столичных завлекателей. Может, не нашёл в себе сил, а может, боялся разочароваться, видя похожую историю со стороны. И, кажется, тоже сделал не тот выбор, что был ему нужен.

Издалека было сложно фиксировать последовательность событий, в которые оказывались втянуты Рами и остальные товарищи за годы, проведённые в вязкой, застойной дремоте с чужаками вокруг: всё доносилось до него обрывками, россыпью стоп-кадров без связывающих их переходов. Вот все его однокашники в одночасье попадают в основу, когда в клубе случается очередной переворот в череде многих. Вот Рами замечают, и он верещит ему в телефонную трубку, не веря своему счастью, что его зовёт лучший клуб страны. Вот Рами феерит за дубль, закидывая его послематчевыми селфи и сбивая пальцы во всех мессенджерах, когда ему в очередной раз намекают, что еще чуть-чуть, и можно будет тренироваться с основой. Вот Рами убивает своё колено, и на этом все надежды заканчиваются.

Всё это время Мурату оставалось лишь со стороны наблюдать, пока мимо проносилась реальная жизнь.



Рами не задавал вопросов и когда Мурат вернулся в Тироль. Три года – длинный срок, за который меняется многое, особенно когда сам простоял их на месте, а другие успели сделать полный круг и почти что вернуться в исходную точку. Ходячий радиоприёмник отрастил бороду, вызубрил наизусть расписание скоростных поездов от Зальцбурга до Инсбрука, чтобы синхронизировать две программы реабилитации, дома и в клубе, и обзавёлся привычкой в особо упоительных подробностях рассказывать обо всех медицинских манипуляциях со своим правым коленом – а потом, спустя несколько месяцев, ещё и с левым.

Чтобы догнать упущенное, Мурату пришлось многому стремительно учиться. Что можно снова получать удовольствие от футбола не как от чего-то, позволявшего на 90 минут выключиться из неприятной действительности, а как от комплексного действия, начинавшегося с мальчишеской болтовни с друзьями в раздевалке до послематчевого пива где-нибудь в Прадле. Что можно снова вспомнить о том, что такое доверие и ответственность, полоской ткани на плече напоминавшая об этом каждую игру, от первой до последней секунды. И что можно успеть смертельно соскучиться по человеку уже за те без малого два часа, за которые поезд успевает перебраться через Немецкий угол из точки И в точку З или наоборот.



С течением времени оказалось, что неумение или нежелание задавать вопросы может даже упрощать жизнь. Когда Рами дали понять, что в Зальцбурге ему больше делать нечего, вместо того, чтобы вопрошать «почему?» и «за что?» по должному адресу или, что ещё хуже, самому себе, он решил всё за всех единолично и максимально быстро: вернулся в Инсбрук, начал маячить в поле зрения бывшего начальства и попросту взял всех измором. Щенячьему взгляду отказать никто не был в силах, даже несмотря на все горести потерпевшего крушение клуба.

Когда Рами вихрем ворвался в раздевалку в свой первый тренировочный день в сентябре и колющем в памяти жестом бросил сумку на соседнее место (конечно же, заранее заботливо выменянное у одного из желторотых юнцов), Мурату на долю секунды показалось, что ему прижгли пятки калёным железом.



А потом, спустя несколько недель, какие-либо вопросы и вовсе потеряли всякий смысл: все ответы оказались у всех на виду, и никаким ясновидцем для этого не нужно было быть. После злополучного матча с «Лафницем», чтоб он был неладен, сокомандники клялись и божились, что никому за пределы раздевалки не утечёт ни слова про то, как Мурат разревелся в раздевалке во время перерыва – в это хотелось верить, так как часть из них явно была в шаге от того, чтобы присоединиться; третьи кресты за два года никому не пожелаешь.

Но когда он собственнолично поехал забирать Рами с первичного обследования в университетской клинике – противиться и отговаривать от этого не стал даже хотевший изначально сделать это сам на правах тренера Томми Грумзер, – Рами и так обо всём сам догадался. Застыв посреди больничного холла на костылях, он прижался колючей щекой к скуле Мурата и долго, бесконечно долго бормотал ему на ухо, что обещает, что с ним всё будет хорошо. Настолько долго, что Мурату даже захотелось в это поверить.


Рами не задаёт никаких лишних и ненужных вопросов и по сей день. Они сидят, развалившись, в соседних креслах на веранде под лучами мягкого турецкого солнца – возможность убивать время между тренировками и тактическими занятиями в январе в одних футболках на свежем воздухе, кажется, единственная приятная сторона изматывающих донельзя зимних сборов. Рами всё ещё нельзя и думать о том, чтобы надевать бутсы, но не взять за компанию и для поднятия боевого духа ещё одного человека, который сможет переводить всем список разных видов кебабов в меню на вылазках в город, команда просто не могла. Поэтому главной задачей Рами на сборах оказывается просто продолжать быть самим собой. И с ней он прекрасно справляется.

Мурат отставляет недопитый стаканчик с чаем, чтобы вытянуть руку подальше и осторожно накрыть пальцами запястье на соседнем подлокотнике. Рами даже и не думает как-то реагировать – он и так всё давно знает.

@темы: писанина, мужики в трусах с мячиками, австролига, тирольское днище мирового футбола

---

Кажется, я слишком часто в этом сезоне пишу одну и ту же фразу: если футбольный бог существует, то это очень несправедливый бог.

Кресты у гопника Гойгингера — что-то прям какая-то катастрофа. Давненько меня настолько не распидорашивало от травмы какого-то футболиста, даже когда Рамишенька Текир угробился, меня не так скрутило (потому что там было предчувствие, что хорошим ничем это не закончится). А тут... лучший игрок лиги последних двух сезонов с огромнейшим отрывом, человек, который должен был за оставшиеся 10 матчей выиграть «ЛАСКу» всё же это грёбаное чемпионство, деревенщина без академического образования, который должен был поехать в сборной на Евро. Ничего этого не будет — ни чемпионства, почти уверена, ни Евро, ничего.

Я уже в общем и не скрываю масштабы собственного персофанства по Гойги — ну какое там, когда припёршись на тренировку сборной я с радостью побежала пилить позорную фоточку именно с ним при наличии более приличных других вариантов. Но вышло как всегда: ироничное угорание по командочке-мразечке «ЛАСКу» стало неироничным, а человек, на которого я залипла исключительно за феерический дрибблинг и футбольные скиллы при его-то неортодоксальной биографии, оказался чертовски классным сам по себе, и под маской гопника из ебеней скрывался очень интересный персонаж, с мозгами, которые не очень хотел видеть Гласнер, но в которые поверил Исмаэль, с чувством юмора и смешным характером.

Так что это, давай там быстрее лечи коленочку, я буду ужасно скучать и по дрибблингу, и по чудовищным празднованиям голов, когда не любящий обниматься человек-недотрога пытается избежать всех тактильных сокомандников изо всех сил.

(фоточка к посту выбиралась полчаса, потому что нельзя быть таким страхоёбиной)

@темы: мужики в трусах с мячиками, австролига

---

Сил нет как хочу в Стамбул — до него ещё чуть меньше трёх недель, если коронавирус или политика не накроют мои планы медным тазом.

Всё ещё не имею обратного билета, потому что никак не могу решить, хочу ли я возвращаться через любимую в детстве Анталию (ух меня размажет), Белград или вообще через сумасшедший вариант с пидореньем в Анкару шесть часов на поезде, потому что я ужасно хочу посмотреть столицу. И что-то мне подсказывает, что Сербия Сербией, а вот в Анталии меня не было лет 13-14, и мне туда нужно просто безумно.

Мне всегда было безумно обидно, что у нас в обществе любить Турцию и турков не принято, мол, курортники с «ТАГИИИЛОМ» и сальные подкаты про «наташ» — а ведь мне, человеку, который в сумме, наверное, полгода из своих 26 провёл в кемерских деревнях, известно куда лучше других, насколько это на самом деле классная страна и классный народ. Роскошная природа, фантастические люди, клубничный сок, курдское мороженое из козьего молока, протяжные крики муэдзинов в пять утра и космический совершенно исламский мистицизм, кемерские горы и все греческие легенды про химер и горящий тысячелетиями огонь — ох. Всё это — моё детство, когда мы каждый год на две-три недели ездили под Анталию к знакомым, классным туркам, и мотались по всему региону, а потом смотрели матчи «Фенербахче» по выходным. Я, как мне рассказывали потом, лет до десяти даже могла три слова по-турецки связать — надо же было как-то общаться с деревенскими детьми. Сейчас помню только набор из слов тридцати-сорока и какие-то базовые правила грамматики, увы.

Потом, уже много лет спустя, со мной случился Стамбул, но это уже совсем другая история. Туда я приехала взрослым человеком, который нашёл внезапно место, полностью резонирующее с тем, что было и есть внутри меня, а потом обнаружил себя сидящей на крыше с видом на Айю-Софью, медленно потягивающей ракию, обнимающейся с человеком, которого узнала лишь несколькими часами раньше, и обсуждающей с ним то, как, может, тысячи две назад кто-то сидел точно так же и обсуждал, какой это безумный для восприятия город. Всё ещё считаю тот момент лучшим, что случалось со мной за последние лет пять.

Но это всё потом, а легло это именно на почву детства, в котором я чаще разбивала коленки не на даче в Подмосковье, а на холмах между Чамьювой и Киришем. Так что мне очень надо в Анталию, конечно же.

@темы: про Аннушку, drink & travel

---

аустрия лустенау 1 : 0 ваккер

Не поехала в Лустенау и сделала очень правильно, потому что смотреть такое дома это одно, а на месте вечер бы точно закончился тем, что я ревела бы в плечо какому-нибудь ваккер-ультрас от дичайшей обиды. Нет, не расстройства. Нет, не обманутых ожиданий — какие к чёрту ожидания, вспомни, Аннушка, как ты в июне сидела и в стену смотрела от новостей. А именно от обиды: они же ничем не лучше этой команды. Но они едут в Клагенфурт, потому что наныли на пенальти и потому что Мойзи отмороженный лох, а ты, Аннушка, в Клагенфурт не едешь.

И все эти прекрасные дети тоже ни в какой Клагенфурт не едут. Потому что слишком сильно позволили себе размечтаться о Клагенфурте и допустили, чтобы их юношеский задор затух под гнётом ответственности, потому что нуэтажыфинал. И Томми, который упустил точку невозврата с этим ощущением. А потом дело заканчивается тем, как человек-стальные яйца Мури плачет, стоя перед фанатской трибуной, потому что слишком сильно хотел в Клагенфурт.

Но и чёрт с ним, в общем-то. В этом году вообще нельзя было думать даже о финалах-шминалах — выжили, и ладно. Собрали команду — господи, самую клёвую команду за все те лет восемь, что я слежу за этим клубом, — и ладно. Вернули прекрасного как тысяча солнц лохматого, который строит планы на осень вслух, принципиально игнорируя тот факт, что ему в июне возвращаться в Дрезден, и ладно. Нашли инвестора, который, судя по всему, мегавменяемый и даёт много деняк на «скорейшее возвращение в Бундеслигу при сохранении нынешнего курса развития», и ладно. Вроде бы начали разгребать контракты, чтобы дети играли не за прожиточный минимум, и ладно. Вот это всё важно. Чтобы Томми (господи, как я когда-то вообще могла на него баллоны катить, это лучший тренер этого клуба за все годы, потому что для него это не просто работа, он живёт этими детьми) продолжал делать с ними то, что он с ними делает. Чтобы семнадцатилетние сопляки типа Абали, Кёхля или заечки Мандля, приёмного сына турецкой братии, выходили на поле и ебали соперников так, как тридцатилетние не ебут. Чтобы дети продолжали смотреть влюблёнными глазами на Мури, забивающего пенальти на 120-й минуте, и спустя месяц пересказывали это наперебой на интервью как один из лучших моментов, которые они за свою короткую жизнь видели. Чтобы лохматый продолжал кататься на соперниках и культурно дискутировать с судьями, как обнаглевшая морда. Чтобы Рами вернулся к последним турам.

А финалы... да будут ещё финалы. У этих детей уж точно, с этим клубом или нет. Учитывая, сколько я за последние месяцы с разными скаутами обсуждала своих же мальчишек, у них у всех грандиозное будущее.

@темы: мужики в трусах с мячиками, австролига, тирольское днище мирового футбола

---

Всё ещё думаю, что лучшее,что со мной произошло за последние годы, это Лондон.

Оставлю в стороне это ощущение, которое накрыло меня в июне на Шепердс Буш, когда первое, что я сделала в этом городе, это допёрлась до ближайшего сквера и разлеглась на траве, потому что могу. В тот момент, кажется, мне казалось, что я всесильна, что я могу что угодно, что я здесь, просто потому что я один из самых крутых людей на свете.

Это проходит. Но ощущение того, что вот, я в Лондоне, в центре мира, исключительно из-за того, сколько и как хорошо я работала, не отпустит меня никогда. Язык до Лондона доведёт, думаю я и прихлёбываю вкусный портер.

Этот город — это контрасты. Причём такие, которые выбивают почву из-под ног, когда ты не думаешь об этом. Это бедность и богатство рядом, и ты идёшь мимо особняков, чтобы упереться в Гренфелл-тауэр. Это доступность и недоступность. Это констраст на контрасте.

Без шуток, кажется, это лучший мегаполис, где я была, это Москва со всеми ее недостатками, которые воедино исправились. Это полифония, это шум, это голоса тех, кого ты не хочешь слышать — но ты заходишь в пакистанскую лавку на окраине и покупаешь у них пару огурцов, которые тебе не нужны, и ты сразу же лучший друг, и тебе рассказывают сумасшедшие вещи о районе, о людях тут, и ты ни на что не променяешь эту лавку с огурцами чёрт знает откуда, даже когда в 500 метрах от тебя один из лучших новых стадионов Европы. Всё равно лучшее — люди. А в Лондоне у каждого продавца курицы в кляре есть своя история. И именно поэтому это, кажется, один из лучших городов, где я была — после Стамбула, где время просто не имеет значения.

Лондон — абсолютно космический город. И совсем не потому, что все думают.

@темы: про Аннушку, drink & travel

---

Втягиваться в ритм игровых недель — такое себе. За зиму, которая длиннее лета, я успела отвыкнуть от своего обычного распорядка настолько, что я примерно настолько же не в форме, как и «Зальцбург», что совершенно непозволительно.

Решила проблему досуга и стимула выходить лишний раз из дома: решение пойти на йогу было лучшим, которое я принимала за долгие месяцы. Надо будет, как закончится вводный курс, тоже поддерживать ритм двух раз в неделю, только раскидать более равномерно по будням, видимо. А пока в кои-то веки не болит спина (мамочки, такое вообще бывает?), да и собственное отражение в зеркале уже за пару недель стало вызывать чуть меньше вопросов.

А так всё своим чередом. То и дело меня настигают две халтурки помимо основной работы (в связи с чем пришлось продолбаться со вторым туром идущего сейчас футбольного феста), что хорошо в свете медленно накрывающего меня финансового медного таза — но где наша не пропадала. Жизнь куда-то движется, есть нюансы, но отравляют они её не слишком сильно.

Очень, правда, хочется в Зальцбург пить кедровый шнапс в баре на Мёнхсберге, но это уже детали.

А про футбол... да что про футбол, «Байер» сдюживает даже тогда, когда должен облажаться, и это меня настораживает; возвращение лохматого к колхозникам в Инсбрук резко повысило градус hotness этого сборища малолетних лохов (правильно, должен же кто-то в этой команде быть hot, пока Муратушка отращивает обратно кудрявую чёлку через стадию горшка); а масштабы моего краша на самого поехавшего тренера австролиги этого сезона начинают пугать уже меня саму — окей, со «Штурмом» я хожу по синусоиде с огромной амплитудой уже лет пять, и меня раз в сезон-полтора накрывает Schwoazn, но тренеров, да ещё и наглухо перекрытых, в этих периодах грацского помешательства ещё не было. Спасите-помогите-увольте-его-уже-пожалуйста-Христа-ради-от-греха-подальше, меня же в твиттере его ассистент и один из игроков читают, а я перестаю стесняться уже даже в рабочем аккаунте.

@темы: про Аннушку, работа работа перейди на Федота, мужики в трусах с мячиками, таблетзавод, die Schwoazn, австролига, love and Mannerschnitten, тирольское днище мирового футбола

---

В Лустенау всё же, наверное, разумнее не ехать, логистически это хуже грёбаного Хайденхайма.

Но сегодня я слазила в адские архивы юношеских лиг U13-U18 за последнее десятилетие, и сказать, что я словила филины, не сказать ничего. Половина нынешней команды, все «старшенькие», которые '97+, кроме Мойзи, фигурируют во всех этих протоколах в промежутке 2010-2015. Это настолько неправильно и правильно одновременно, что я не знаю, как к этому относиться.

@темы: мужики в трусах с мячиками, австролига, тирольское днище мирового футбола

---

О боги, «Ваккер» в полуфинале получил такую максимальную халяву из возможных, что я пошла и сразу же написала начальству, что я, кажется, сделаю вид, что умру на полуфиналы кубка. Ответ «мы даже не сомневались, вали куда хочешь» меня настолько выбил из колеи, что, кажется, билеты в Цюрих, чтобы доехать до Лустенау, надо всё же смотреть. Безумие, безумие, полное безумие.

@темы: мужики в трусах с мячиками, австролига, тирольское днище мирового футбола

---

«Байер» я в этом году, как нетрудно догадаться, игнорирую, бошевское болото вызывает во мне глубинные какие-то ощущения, и ни одно из них приятным не назовёшь, но тут случился этот матч, и я просто хочу принести фотографию одного человека.

С его этим «Тренер, дайте мне всего минуту», когда тот его пытался зазвать на замену по травме.

Какой бы кризис у меня с таблетзаводом ни был, Ларс — выше этого.

@темы: мужики в трусах с мячиками, таблетзавод