мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Все на этой неделе молодцы. Молодцы таблетзавод, вынесший Франкфурт 6:1 за полчаса и потом расслабивший булки. Молодцы инсбрукские колхозники, понявшие, что единственная работающая теперь стратегия — ни шагу назад, и грохнувшие прямых конкурентов на вылет; до безопасности ещё как до Пекина раком, календарь у них хуже, чем у сраного Хартберга, но жить можно, ещё повоюют.
И Зойцбург — хотелось конечно сказать, что не молодцы вы, правильно Тим сегодня подметил, вы в последний раз нормально играли в середине марта, и ваше счастье, что ЛАСК пролюбился так сильно. Но это ощущение неминуемо наступающего конца света всех накрыло и перемололо. И поэтому-то они сегодня пьют как в последний раз — потому что он на самом деле последний. И можно позволить себе надраться уже к финальному свистку, как сделал не попавший в заявку и пьющий, видимо, еще с первого-трофея-в-жизни в среду Зладди. Можно наплевать на имидж сурового балканца и реветь минут десять без остановки после конца матча в тренера и товарищей, как наконец-то ставший главным героем событий Станко. Можно пить всю дорогу домой в Зальцбург в автобусе, а потом приехать на стадион и устроить лучшую вечеринку года в вашей общей раздевалке, с пивом, конфетти и пьяными прыганиями на столе (только не угробьтесь, заечки, вам ещё медкомиссии в новых клубах проходить).
И можно настолько отпустить себя, как это сделал Фройнд: господи, я столько лет за ним смотрю и в первый раз вижу его настолько свободным, как пять минут назад в адских стримах в инсте. Сегодня для него нет ни всех этих моральных дилемм, ни мерзкого начальства, с которым приходится воевать ежедневно, ни сделок с собственной совестью, ни неопределенного будущего. Сегодня у него есть та команда, которую он кропотливо создавал своими руками, лучший Зальцбург в истории. Он перестанет существовать уже завтра.
Но сегодня можно затащить себя (не без усилий) на тот самый стол в центре их раздевалки, пьяно раскинуть руки, как рок-звезда в свете прожекторов перед толпой, и, шатаясь, орать своим мальчикам, пока воздух в лёгких не кончается, о том, как он всех их безмерно любит.
Боже, храни инстаграм, мне так не хватало этой картины, чтобы в очередной раз удостовериться: какой бы мразотной ни была система всего концерна, конкретно эта её часть имеет право на существование, пока в ней остаётся хотя бы один человек, для которого это не просто работа и бизнес, а любовь всей жизни. Пока у этого клуба с проклятыми быками на логотипе есть Кристоф, цель будет оправдывать средства.
И Зойцбург — хотелось конечно сказать, что не молодцы вы, правильно Тим сегодня подметил, вы в последний раз нормально играли в середине марта, и ваше счастье, что ЛАСК пролюбился так сильно. Но это ощущение неминуемо наступающего конца света всех накрыло и перемололо. И поэтому-то они сегодня пьют как в последний раз — потому что он на самом деле последний. И можно позволить себе надраться уже к финальному свистку, как сделал не попавший в заявку и пьющий, видимо, еще с первого-трофея-в-жизни в среду Зладди. Можно наплевать на имидж сурового балканца и реветь минут десять без остановки после конца матча в тренера и товарищей, как наконец-то ставший главным героем событий Станко. Можно пить всю дорогу домой в Зальцбург в автобусе, а потом приехать на стадион и устроить лучшую вечеринку года в вашей общей раздевалке, с пивом, конфетти и пьяными прыганиями на столе (только не угробьтесь, заечки, вам ещё медкомиссии в новых клубах проходить).
И можно настолько отпустить себя, как это сделал Фройнд: господи, я столько лет за ним смотрю и в первый раз вижу его настолько свободным, как пять минут назад в адских стримах в инсте. Сегодня для него нет ни всех этих моральных дилемм, ни мерзкого начальства, с которым приходится воевать ежедневно, ни сделок с собственной совестью, ни неопределенного будущего. Сегодня у него есть та команда, которую он кропотливо создавал своими руками, лучший Зальцбург в истории. Он перестанет существовать уже завтра.
Но сегодня можно затащить себя (не без усилий) на тот самый стол в центре их раздевалки, пьяно раскинуть руки, как рок-звезда в свете прожекторов перед толпой, и, шатаясь, орать своим мальчикам, пока воздух в лёгких не кончается, о том, как он всех их безмерно любит.
Боже, храни инстаграм, мне так не хватало этой картины, чтобы в очередной раз удостовериться: какой бы мразотной ни была система всего концерна, конкретно эта её часть имеет право на существование, пока в ней остаётся хотя бы один человек, для которого это не просто работа и бизнес, а любовь всей жизни. Пока у этого клуба с проклятыми быками на логотипе есть Кристоф, цель будет оправдывать средства.