мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Двадцать семь, господи.
Мальчик мой, как меняются вещи. Вот ты лучший из лучших, лицо со всех афиш и всех экранов, света белого не видящий, кроме того, что нужно, чтобы занимать всегда и везде первые строчки, жизни другой не знающий — идеальный коммерческий продукт, ходячая реклама своего спорта, своей страны, своего спонсора, всего, что можно всучить за хорошие деньги. А вот ты сам, twenty-something, вдруг надламывающийся изнутри от того, что с шестнадцати лет тебя только и дрессировали улыбаться на подиуме перед фотокамерами, ни в коем случае не ниже верхней его ступени. А вот ты же, не умеющий просить о помощи, не умеющий открыто говорить о своих чувствах, хватаешься кончиками пальцев за то, в чём, казалось тебе, нужно искать опору и стабильность. А вот ты же, словно рыба, беззвучно шевелишь губами, не зная, как объяснить хоть кому-нибудь вокруг, что с тобой происходит. Ты так и не находишь слов и лишь водишь пустыми глазами по изгибу Бергизеля, будто бы в последний раз.
А дальше, как ты сам на днях обмолвился, чёрная стена. Пустота.
Ты выдаёшь информацию о том, что творилось с тобой в последний год, кусочками, чайными ложками, и видно, что обо всём рассказывать не готов. Когда придёт время, мы послушаем.
Но сейчас важно не это. Важно то, что ты сделал, чтобы вытащить себя из этой тёмной трясины, и что ты снова улыбаешься, ты снова похож на себя, у тебя появились в жизни другие увлечения и дела, которых ты раньше не знал, и что всё же через неделю мы действительно увидим твоё имя в старт-листе. Ты выгнал всех токсичных людей от себя, ты каким-то чудом при попытке социализации на совместном гольф-бухаче у друзей наткнулся на Нойпера, разговоры о смысле жизни с которым привели к тому, что есть сейчас, и с которым вы настолько душа в душу, что либо это будет лучшее сотрудничество в истории австрийского спорта, либо это будет очень смешная феерия эпических масштабов, ты реалистично понимаешь, что возвращаешься докатывать карьеру и в первую очередь помогать детскому саду и всем, кому нужна помощь человека, прошедшего путь на дно и обратно.
Но главное, что ты в-о-з-в-р-а-щ-а-е-ш-ь-с-я.
Пусть у тебя всё получится, мальчик мой. Ты заслужил.
Мальчик мой, как меняются вещи. Вот ты лучший из лучших, лицо со всех афиш и всех экранов, света белого не видящий, кроме того, что нужно, чтобы занимать всегда и везде первые строчки, жизни другой не знающий — идеальный коммерческий продукт, ходячая реклама своего спорта, своей страны, своего спонсора, всего, что можно всучить за хорошие деньги. А вот ты сам, twenty-something, вдруг надламывающийся изнутри от того, что с шестнадцати лет тебя только и дрессировали улыбаться на подиуме перед фотокамерами, ни в коем случае не ниже верхней его ступени. А вот ты же, не умеющий просить о помощи, не умеющий открыто говорить о своих чувствах, хватаешься кончиками пальцев за то, в чём, казалось тебе, нужно искать опору и стабильность. А вот ты же, словно рыба, беззвучно шевелишь губами, не зная, как объяснить хоть кому-нибудь вокруг, что с тобой происходит. Ты так и не находишь слов и лишь водишь пустыми глазами по изгибу Бергизеля, будто бы в последний раз.
А дальше, как ты сам на днях обмолвился, чёрная стена. Пустота.
Ты выдаёшь информацию о том, что творилось с тобой в последний год, кусочками, чайными ложками, и видно, что обо всём рассказывать не готов. Когда придёт время, мы послушаем.
Но сейчас важно не это. Важно то, что ты сделал, чтобы вытащить себя из этой тёмной трясины, и что ты снова улыбаешься, ты снова похож на себя, у тебя появились в жизни другие увлечения и дела, которых ты раньше не знал, и что всё же через неделю мы действительно увидим твоё имя в старт-листе. Ты выгнал всех токсичных людей от себя, ты каким-то чудом при попытке социализации на совместном гольф-бухаче у друзей наткнулся на Нойпера, разговоры о смысле жизни с которым привели к тому, что есть сейчас, и с которым вы настолько душа в душу, что либо это будет лучшее сотрудничество в истории австрийского спорта, либо это будет очень смешная феерия эпических масштабов, ты реалистично понимаешь, что возвращаешься докатывать карьеру и в первую очередь помогать детскому саду и всем, кому нужна помощь человека, прошедшего путь на дно и обратно.
Но главное, что ты в-о-з-в-р-а-щ-а-е-ш-ь-с-я.
Пусть у тебя всё получится, мальчик мой. Ты заслужил.
-
-
08.01.2017 в 01:27рыдаю!
очень жду, мы все ждем его
-
-
08.01.2017 в 12:36да, уже, кажется, даже самые отъявленные хейтеры пустят скупую слезу в пятницу-или-когда-там-квал-к-Висле
-
-
17.01.2017 в 07:57На прыжки меня занесло когда-то на пару лет именно на период, когда блистал Шлири. Глорство, не глорство, но попав туда, ничего не зная, сложно было им не проникнуться. Дальше всё как-то сошло на нет. Прыжки включены очень часто на Евроспорте, ведь там зимние трансляции идут одна за одной. Не интересуясь новостями, я всё же каждый раз пыталась уловить есть Шлири на этот раз в старт листах и его всё не было и не было. Не было и интереса
И вдруг пару дней назад слышу на фоне, как комментатор представляет его следующим прыгающим! Аж всё полыхнуло внутри))
и вторую попытку уже смотрела специально, а не фоном
-
-
22.01.2017 в 17:57но попав туда, ничего не зная, сложно было им не проникнуться — ну вот да. я, правда, до личного контакта в 2012, была совершенно лишена симпатии к нему (интерес да, феномен да, а вот с симпатией было тяжеловато). а потом понеслааааааась, и всё, тушите свет.
не то чтобы это любовь к этому спорту вернулась, просто хочется поболеть именно за то, чтобы у Шлири было всё хорошо — а вот это и есть самое важное