мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Все побежали, и я побежала. Чуть позже подведу итоги очередных New Year resolutions, которые были провалены с треском, кроме одного пункта, который лучше было не трогать, но есть классическая формула про «берегитесь своих желаний, они сбываются». А пока так, теоретически.
Сначала пара слов о путешествиях — как вы знаете, единственное божество, в которое я верю, это маршрутные квитанции.
Цифры года: 14 полётных сегментов, кажется, личный рекорд, если учесть, что часть перемещений я производила наземным транспортом. 16 городов в пяти странах, где задерживалась дольше трёх-четырёх часов; 12 из них посещены впервые.
Путешествие года: колеблюсь между абсурдной и очень тёплой Веной-Тауплицем-Белградом, потому что это последний момент, когда всё было хорошо, и ужасно интроспективными четырьмя днями в одиночестве в Мюнхене и Инсбруке, когда я фактически перебрала саму себя по винтику, будто самолёт на генеральном техобслуживании.
Место года: каждый год, когда я оказываюсь в Инсбруке, это не может быть ничего иного, кроме подножия колонны святой Анны, куда я каждый раз падаю, вцепляясь пальцами в гранит, и не могу встать с четверть часа от того, насколько этот город мой.
Открытие года: путешествия по России и внутренний туризм это божественно. Калининград, который ничерта не Кёнигсберг, пряничная Коломна, Нижний с его фантастической Волгой, неказистый Краснодар, милейший Тагил, Екатеринбург, в котором, оказывается, есть жизнь — надо продолжать расширять географию России.
Момент года: когда высаживаешься из поезда посреди ничего где-то на задворках Штирии, между лесом, полем и двумя горами, проваливаешься по пояс в пушистый снег, а к тебе с приветствиями на жутком верхнештирийско-«зойцбургском» диалекте бросается пожилой австриец с каким-то очень австрийским именем вроде Хайнц-Дитрих в чемпионской кепке «Баварии» за 1986 год, хозяин твоей не то квартиры, не то портала на тридцать лет назад, и усаживает тебя в машину, включая радио, из которого голосит, конечно же, Кончита Вурст, уроженка этих самых забытых всеми богами мест.
Теперь о более бытовых вещах.
Рабочий ачивмент года: однозначно интервью с Томасом Моргенштерном, которое случилось настолько вовремя, что будто бы вселенная прямым текстом сказала мне, что у меня карма в безупречном состоянии, я всё делаю правильно и все мои решения ведут меня нужной дорогой.
Жизненный ачивмент года: как истинный человек из прыжковой среды, я завела себе полячку. Это же можно записывать в список фейлов года, но я учусь относиться с иронией к любому событию в своей жизни. И у меня почти получается, особенно когда мне не пишут пьяных сообщений о том, как до сих пор меня любят, несмотря на то, что я такая сука.
Потеря года: можно, думаю, официально говорить о том, что свою сочинскую девочку я потеряла. Меня всё ещё корёжит, и я не знаю, сколько ещё времени будет, но самое главное, что с ней я не потеряла Сочи. Город и человек разделились, и волны всё так же лижут пятки, и облака всё так же нежно обволакивают горные вершины, когда человека нет.
Приобретение года: я очень много потеряла в этом году, но ещё больше обрела. У меня очень мощно сменился круг общения, и каждый из тех, кто пришёл и задержался, стал мне дорог.
Решение года: расширить прыжковый бложик, импульсивно позвав туда малознакомых на тот момент девочек без журналистского опыта. Дамы оказались быстро обучаемыми, а выезды в Конаково за золотой рыбкой Томасом М. и особенно в Тагил показали, что опыт и умения — дело наживное, а вот люди, с которыми вы совпадаете видением и пониманием рабочих процессов — это куда важнее.
Зарубка на память: шрам на всю бровь из Мюнхена. В память обо всем том, к чему пришла там, за четверо суток самого продуктивного переосмысления себя за годы.
Песня года: Wir sind groß, безо всякого сомнения. И неспроста в Мюнхене она звучала из каждого чайника: она ровно про мои выводы из той поездки.
В целом яркий был год — аляповатый, разномастный, неровный. Но не могу сказать, что мне есть так уж много на что жаловаться.
Сначала пара слов о путешествиях — как вы знаете, единственное божество, в которое я верю, это маршрутные квитанции.
Цифры года: 14 полётных сегментов, кажется, личный рекорд, если учесть, что часть перемещений я производила наземным транспортом. 16 городов в пяти странах, где задерживалась дольше трёх-четырёх часов; 12 из них посещены впервые.
Путешествие года: колеблюсь между абсурдной и очень тёплой Веной-Тауплицем-Белградом, потому что это последний момент, когда всё было хорошо, и ужасно интроспективными четырьмя днями в одиночестве в Мюнхене и Инсбруке, когда я фактически перебрала саму себя по винтику, будто самолёт на генеральном техобслуживании.
Место года: каждый год, когда я оказываюсь в Инсбруке, это не может быть ничего иного, кроме подножия колонны святой Анны, куда я каждый раз падаю, вцепляясь пальцами в гранит, и не могу встать с четверть часа от того, насколько этот город мой.
Открытие года: путешествия по России и внутренний туризм это божественно. Калининград, который ничерта не Кёнигсберг, пряничная Коломна, Нижний с его фантастической Волгой, неказистый Краснодар, милейший Тагил, Екатеринбург, в котором, оказывается, есть жизнь — надо продолжать расширять географию России.
Момент года: когда высаживаешься из поезда посреди ничего где-то на задворках Штирии, между лесом, полем и двумя горами, проваливаешься по пояс в пушистый снег, а к тебе с приветствиями на жутком верхнештирийско-«зойцбургском» диалекте бросается пожилой австриец с каким-то очень австрийским именем вроде Хайнц-Дитрих в чемпионской кепке «Баварии» за 1986 год, хозяин твоей не то квартиры, не то портала на тридцать лет назад, и усаживает тебя в машину, включая радио, из которого голосит, конечно же, Кончита Вурст, уроженка этих самых забытых всеми богами мест.
Теперь о более бытовых вещах.
Рабочий ачивмент года: однозначно интервью с Томасом Моргенштерном, которое случилось настолько вовремя, что будто бы вселенная прямым текстом сказала мне, что у меня карма в безупречном состоянии, я всё делаю правильно и все мои решения ведут меня нужной дорогой.
Жизненный ачивмент года: как истинный человек из прыжковой среды, я завела себе полячку. Это же можно записывать в список фейлов года, но я учусь относиться с иронией к любому событию в своей жизни. И у меня почти получается, особенно когда мне не пишут пьяных сообщений о том, как до сих пор меня любят, несмотря на то, что я такая сука.
Потеря года: можно, думаю, официально говорить о том, что свою сочинскую девочку я потеряла. Меня всё ещё корёжит, и я не знаю, сколько ещё времени будет, но самое главное, что с ней я не потеряла Сочи. Город и человек разделились, и волны всё так же лижут пятки, и облака всё так же нежно обволакивают горные вершины, когда человека нет.
Приобретение года: я очень много потеряла в этом году, но ещё больше обрела. У меня очень мощно сменился круг общения, и каждый из тех, кто пришёл и задержался, стал мне дорог.
Решение года: расширить прыжковый бложик, импульсивно позвав туда малознакомых на тот момент девочек без журналистского опыта. Дамы оказались быстро обучаемыми, а выезды в Конаково за золотой рыбкой Томасом М. и особенно в Тагил показали, что опыт и умения — дело наживное, а вот люди, с которыми вы совпадаете видением и пониманием рабочих процессов — это куда важнее.
Зарубка на память: шрам на всю бровь из Мюнхена. В память обо всем том, к чему пришла там, за четверо суток самого продуктивного переосмысления себя за годы.
Песня года: Wir sind groß, безо всякого сомнения. И неспроста в Мюнхене она звучала из каждого чайника: она ровно про мои выводы из той поездки.
В целом яркий был год — аляповатый, разномастный, неровный. Но не могу сказать, что мне есть так уж много на что жаловаться.