мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Так символично получилось, что именно вчера я официально разжилась билетами в Вислу с единственным человеком во всей вселенной, кто способен решиться на подобную авантюру. Но я так и не рассказала вам про прошлую поездку. В частности, про то, почему Австрия это лучшая в мире страна. Так что слушайте и влюбляйтесь вместе со мной.
Австрия — это та страна, где все стереотипы действительно соответствуют реальной жизни. Поэтому когда вы видите картину маслом, при которой несколько австрийцев в возрасте в национальных шляпах с перьями сидят в десять утра воскресенья с пивом и смотрят по телевизору соревнования по горнолыжному спорту, вы можете быть точно уверенными, что это не туристическая мишура, а реальная жизнь.
Австрия — это удивительно красивая страна. Для того, чтобы попасть из Вены в Тауплиц, нам пришлось три с гаком часа ехать из ниоткуда в никуда, чтобы в этом никуда сделать очередную пересадку — так Аннушка проехала через массив Шнееберга и почти побывала в Граце. И всю дорогу я кусала губу до крови, чтобы не расплакаться от того, что я вижу вокруг. Недаром в гимне этой страны есть строка «Volk begnadet für das Schöne», «народ, одарённый красотой»: и люди, и сама страна там подтверждают эту строчку.
При этом я, кажется, какая-то дефективная. Вена в этот раз оставила у меня какой-то странный горьковатый привкус и кощунственную мысль в голове: «если бы я сначала попала в Вену, а не в тирольскую глушь, то я бы не полюбила Австрию так сильно, как я люблю её сейчас». Вена холодная, чопорная, претенциозная. Весь стылый имперский пафос дворцов и колоннад вызывает у меня лишь ухмылку: мне куда милее набережная Дунайского канала с её киосками с сосисками и простыми людьми, зажёвывающими на бегу карривурсты. Вензеля и лепнина это, конечно, очень мило, но это совсем не та страна, которую я люблю всем сердцем. И не те люди. И не тот акцент, будь он неладен. И да, я не буду гореть в аду за свои грехи, я буду вечно подниматься по лестнице Южной башни Штефансдома. Бесконечно. До скончания веков.
Австрия — страна, в которой кажется, что за пределами Вены не существует некрасивых и неприятных людей. За пару дней ты становишься лучшими друзьями с хозяевами пивной, куда ходишь каждый вечер, в соседнем кабаке на второй день запоминают твой стандартный заказ, а встретившая тебя на улице продавщица из магазина, куда ты заходил однажды, радостно кидается к тебе при встрече, будто вы с ней знакомы всю жизнь. Тебе все помогают, все окружают тебя каким-то особенным уютом, особенно узнавая, что ты действительно любишь их страну и знаешь отнюдь не только Вену. Австрия — это любовь.
Главная задача всех австрийцев — напоить вас нахаляву. Особенно если вы две девушки в глуши. Особенно если они слышат от вас, что вы не первый раз в местных ебенях. Особенно если вы из России (на этой стадии это начинает сопровождаться анекдотами про Путина и воплями про крымское шампанское, которое по какой-то мифической причине известно местной флоре и фауне). Именно поэтому на трамплине все четыре дня соревнований мы практически не пили за свой счёт, а командный турнир я вообще помню весьма условно, потому что во мне одновременно сошлись пиво, ром-чай, ягодная настойка на травах и ореховый горячий шнапс из грелки в форме большой плюшевой свиньи, который в меня вливали чуваки в полном костюме розовой свиньи. А хозяин кабака в нашем доме поил нас из интереса шнапсом нахаляву, рассказывая нам о его разных сортах, почти каждый вечер.
Об Австрии много может сказать тот факт, что левый рукав моей олимпийской куртки до сих пор весь в глинтвейне, правый в пиве, а сама она вся насквозь люто воняет травой. Последний компонент, к которому, как показывал мой богатый жизненный опыт, в этой стране относятся с большой любовью все, вплоть до местной полиции, появился благодаря самому очаровательному знакомству за эту поездку, в результате которого мы наблюдали прямо-таки театральный этюд «Дружба без границ». На индивидуальной медали рядом с нами примостился аккуратненько одетый симпатичный австрийский мальчик, драповое пальтишко, шарфик, все дела, некий контраст с местной флорой и фауной. Мальчик встал рядом, поздоровался и заранее очень сильно извинился, после чего достал косяк и бодро дунул его в одну харю, а затем начал беседовать сам с собой, обращаясь к себе не иначе как «Штефан-Штефан». Так продолжалось всю первую попытку, пока к Штефану-Штефану толпой не принесло словенца. Словенец был завёрнут в словенский флаг с ног до головы и держался на двух конечностях довольно условно от переизбытка пива в организме. Штефан-Штефан моментально проникся симпатией к вторгшемуся в его личное пространство гостю. Завязалось общение на лютом суржике немецкого и словенского, в результате чего они крепко дунули ещё, полирнули это словенским пивом, полезли друг к другу обниматься и провели остаток соревнования в обнимку, завернувшись в словенский флаг и распевая «Пееееетееееер Преееееевц» на невнятный мотив. Вот так рождается любовь, знаете ли.
Словенцы, кстати, тоже очаровательный народ: ещё никто прежде не пытался снимать меня гениальной пикап-лайн «Привет, я из Словении, у нас есть Петер Превц». Хотела, Аня, в Планицу — Планица сама к тебе приехала.
Так что я уже скучаю по лучшей в мире стране, по всем этим эдельвейсам, затерянным деревушкам на склонах гор, по местным представителям флоры и фауны, открытым, общительным и милым, по очаровательным пожилым австрийцам, которые относятся к тебе как к родной, стоит тебе только попытаться заговорить на пиджин-немецком с австрийскими элементами, по всем этим прохожим, из карманов которых высовываются вафли Manner, по официальным аккаунтам австрийского алкоголя, ведущим со мной бурную переписку постоянно, по шницелям, свешивающимся с краёв тарелки, по горам на горизонте. Нет лучше места на планете, поверьте.
Австрия — это та страна, где все стереотипы действительно соответствуют реальной жизни. Поэтому когда вы видите картину маслом, при которой несколько австрийцев в возрасте в национальных шляпах с перьями сидят в десять утра воскресенья с пивом и смотрят по телевизору соревнования по горнолыжному спорту, вы можете быть точно уверенными, что это не туристическая мишура, а реальная жизнь.
Австрия — это удивительно красивая страна. Для того, чтобы попасть из Вены в Тауплиц, нам пришлось три с гаком часа ехать из ниоткуда в никуда, чтобы в этом никуда сделать очередную пересадку — так Аннушка проехала через массив Шнееберга и почти побывала в Граце. И всю дорогу я кусала губу до крови, чтобы не расплакаться от того, что я вижу вокруг. Недаром в гимне этой страны есть строка «Volk begnadet für das Schöne», «народ, одарённый красотой»: и люди, и сама страна там подтверждают эту строчку.
При этом я, кажется, какая-то дефективная. Вена в этот раз оставила у меня какой-то странный горьковатый привкус и кощунственную мысль в голове: «если бы я сначала попала в Вену, а не в тирольскую глушь, то я бы не полюбила Австрию так сильно, как я люблю её сейчас». Вена холодная, чопорная, претенциозная. Весь стылый имперский пафос дворцов и колоннад вызывает у меня лишь ухмылку: мне куда милее набережная Дунайского канала с её киосками с сосисками и простыми людьми, зажёвывающими на бегу карривурсты. Вензеля и лепнина это, конечно, очень мило, но это совсем не та страна, которую я люблю всем сердцем. И не те люди. И не тот акцент, будь он неладен. И да, я не буду гореть в аду за свои грехи, я буду вечно подниматься по лестнице Южной башни Штефансдома. Бесконечно. До скончания веков.
Австрия — страна, в которой кажется, что за пределами Вены не существует некрасивых и неприятных людей. За пару дней ты становишься лучшими друзьями с хозяевами пивной, куда ходишь каждый вечер, в соседнем кабаке на второй день запоминают твой стандартный заказ, а встретившая тебя на улице продавщица из магазина, куда ты заходил однажды, радостно кидается к тебе при встрече, будто вы с ней знакомы всю жизнь. Тебе все помогают, все окружают тебя каким-то особенным уютом, особенно узнавая, что ты действительно любишь их страну и знаешь отнюдь не только Вену. Австрия — это любовь.
Главная задача всех австрийцев — напоить вас нахаляву. Особенно если вы две девушки в глуши. Особенно если они слышат от вас, что вы не первый раз в местных ебенях. Особенно если вы из России (на этой стадии это начинает сопровождаться анекдотами про Путина и воплями про крымское шампанское, которое по какой-то мифической причине известно местной флоре и фауне). Именно поэтому на трамплине все четыре дня соревнований мы практически не пили за свой счёт, а командный турнир я вообще помню весьма условно, потому что во мне одновременно сошлись пиво, ром-чай, ягодная настойка на травах и ореховый горячий шнапс из грелки в форме большой плюшевой свиньи, который в меня вливали чуваки в полном костюме розовой свиньи. А хозяин кабака в нашем доме поил нас из интереса шнапсом нахаляву, рассказывая нам о его разных сортах, почти каждый вечер.
Об Австрии много может сказать тот факт, что левый рукав моей олимпийской куртки до сих пор весь в глинтвейне, правый в пиве, а сама она вся насквозь люто воняет травой. Последний компонент, к которому, как показывал мой богатый жизненный опыт, в этой стране относятся с большой любовью все, вплоть до местной полиции, появился благодаря самому очаровательному знакомству за эту поездку, в результате которого мы наблюдали прямо-таки театральный этюд «Дружба без границ». На индивидуальной медали рядом с нами примостился аккуратненько одетый симпатичный австрийский мальчик, драповое пальтишко, шарфик, все дела, некий контраст с местной флорой и фауной. Мальчик встал рядом, поздоровался и заранее очень сильно извинился, после чего достал косяк и бодро дунул его в одну харю, а затем начал беседовать сам с собой, обращаясь к себе не иначе как «Штефан-Штефан». Так продолжалось всю первую попытку, пока к Штефану-Штефану толпой не принесло словенца. Словенец был завёрнут в словенский флаг с ног до головы и держался на двух конечностях довольно условно от переизбытка пива в организме. Штефан-Штефан моментально проникся симпатией к вторгшемуся в его личное пространство гостю. Завязалось общение на лютом суржике немецкого и словенского, в результате чего они крепко дунули ещё, полирнули это словенским пивом, полезли друг к другу обниматься и провели остаток соревнования в обнимку, завернувшись в словенский флаг и распевая «Пееееетееееер Преееееевц» на невнятный мотив. Вот так рождается любовь, знаете ли.
Словенцы, кстати, тоже очаровательный народ: ещё никто прежде не пытался снимать меня гениальной пикап-лайн «Привет, я из Словении, у нас есть Петер Превц». Хотела, Аня, в Планицу — Планица сама к тебе приехала.
Так что я уже скучаю по лучшей в мире стране, по всем этим эдельвейсам, затерянным деревушкам на склонах гор, по местным представителям флоры и фауны, открытым, общительным и милым, по очаровательным пожилым австрийцам, которые относятся к тебе как к родной, стоит тебе только попытаться заговорить на пиджин-немецком с австрийскими элементами, по всем этим прохожим, из карманов которых высовываются вафли Manner, по официальным аккаунтам австрийского алкоголя, ведущим со мной бурную переписку постоянно, по шницелям, свешивающимся с краёв тарелки, по горам на горизонте. Нет лучше места на планете, поверьте.