[blenamiboa]

У меня опять one of those days, когда в голове всплывают строчки из той поры, когда по испанской литературе 20-ого века я могла читать лекции. Выкинуть их, когда это случается, просто невозможно, поэтому остаётся лишь сдаться тёмному потоку мыслей и продолжать твердить про себя столь знакомые слова про дождь в Биарритце.

На этот раз это одно из стихотворений в прозе — кого бы вы думали — Лорки. Я до дрожи в пальцах люблю его стихи в прозе, которые и публиковались-то буквально пару раз (кажется, в прошлом году вышел сборник всей его прозы; я настолько безбожно отстала от темы, что не могу сказать наверняка). Они, на первый взгляд, кажутся полной бессмыслицей, но на самом деле похожи на шкатулку с шифром.

Один из моих любимых — Coeur azul. Corazón bleu. Его редко публикуют в череде более популярных кусков прозы Федерико (переводы более известных стихотворений в прозе есть у меня тегу Федерико). Но есть в нём что-то, что заставляет меня помнить его наизусть пять лет спустя тот день, когда я читала его в последний раз.

Coeur azul. Corazón bleu (1928)

Tú estabas en Biarritz, a pesar de que los insectos no me habían dicho nada. Amiga mía. Entonces no había más que un perrillo recién nacido en el cielo y un pie de lacre que se agitaba pendiente de un largo hilo de seda.

En la rosa de tinta estaba mi amor, aunque tú creyeras que estaba en el Casino. No me importa que el príncipe de Gales tenga miradas de recambio ni que aquella bailarina javanesa, enemiga tuya, te persiga con las tijeras para que no oigas el mar.

Si tú quieres, puedes amar a las dotaciones de los barcos y enviarme fotografías de todos los dedos que han amasado tu cintura.

Yo quiero que te enamores de todos los hombres, de todos los músicos del jazz. No hay nada más parecido a un saxofón que un abrazo bien dado.

Amiga mía enjuta. Amiga mía de ojos oblicuos y de espalda combada. Deja tu sistema de venas en un maniquí. Entrega a los perros marinos el rojo de tus músculos. Da tu cintura a las ancas del potro y tus rodillas al tornero de espuelas, pero… ¡por Dios! ¡Que no caiga la lluvia de Biarritz en tus labios! No, no, no hagas eso. La lluvia de Biarritz es la única que no se parece al rocío y sería incorrecto por parte tuya. Si esto ocurriera, me vengaría con saña. ¿Lo oyes? Te regalaría trescientas pesetas con lágrimas en mi cuello. Trescientas. Amiga mía de sortija oscura y cinturón marcado. Evítame este nuevo dolor.

корявый перевод на коленке больше ради смысла, чем ради художества

Coeur azul-Corazón bleu

Ты была в Биарритце, подруга моя, пусть насекомые мне ничего и не сказали. В ту пору был только едва рождённый щенок в небе да сургучная нога, трепетавшая под тонкой шёлковой нитью.

В чернильной розе была моя любовь, хоть ты и могла бы подумать, что она скрывалась в казино. И меня ничуть не трогало, что у принца Уэльского каждый раз менялся взгляд, а та танцовщица с Явы, с которой ты враждовала, преследовала тебя с ножницами, чтобы ты не могла услышать море.

Если хочешь, то можешь любить подачки с кораблей и слать мне фотографии всех пальцев, мявших твою талию. Я хочу, чтобы ты влюбилась во всех мужчин вокруг, во всех музыкантов, играющих джаз. Ведь нет ничего более похожего на саксофон, чем тесные объятия.

Тонкая моя подруга, подруга с раскосыми глазами и сутулой осанкой, оставь же ветви своих вен в манекене. Подари багрянец твоей плоти морским котикам. Отдай свою талию рядам жеребцов, а колени свои — кузнецам, выковывающим шпоры, но боже мой! Пусть не коснётся твоих губ дождь Биарритца! Нет, нет, не допускай этого. Дождь в Биарритце не похож на росу, и с твой стороны это будет неверным. Если это случится, я буду мстить без пощады. Слышишь? Я подарю тебе триста песет со слезами на собственной лее. Триста. Подруга моя с тёмными локонами и стройной талией, позволь мне избежать этой новой боли.

@темы: Федерико, книжные черви, una, grande y libre