мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Пожалуй, надо завести речепис. Мне так о многом хочется писать, так о многом хочется сказать, хочется подлетать к людям, хватать их за рукав и вопить "посмотри, посмотри, послушай, это же так прекрасно". Но сил моих не хватает ни на что, и слова растворяются в голове, и к концу рабочей недели я падаю с ног, опустошенная, полая изнутри.
Знаете, когда ты работаешь в новостной журналистике, через тебя проходит такое количество информации, что через два месяца в голове накапливается невообразимый непрестанно шумящий хаос, заглушающий и мысли, и любое подобие внутреннего монолога. Я выдержала в новостях полтора года и клятвенно пообещала никогда больше не пробовать.
В спорте всё по-другому. Особенно если принимаешь всё близко к сердцу. Ты начинаешь пропускать через себя не информацию, но эмоции. Простые и в то же время сильные человеческие эмоции. Ты становишься проводником этих эмоций, и они поглощают тебя, захватывают, заполняют самые окраины твоего сознания. Это фантастическое ощущение, но оно выматывает и изнуряет.
Поэтому я падаю без сил и лежу на полу уже три четверти часа, так и не сняв ботинки. Мне хочется рассказывать и про то, как неземные братья Маркесы были счастливы сегодня и как мне казалось, что Вале специально не стал пытаться обойти Марка, и про то, как прекрасен шахматный Моцарт Магнус Карлсен, который почти сыграл в Стар Треке, и про то, что Ливерпуль проигрывает так, что эти поражения стоят дюжины плохих побед, и про то, какую роль в культуре Ливерпуля играет мифология, и про то, как мне до дрожи в пальцах хочется верить в новую версию прыжковой сборной Австрии, и про то, как у меня щемит в сердце от судьбы Маруси.
Мне хочется рассказывать каждому встречному об этом, потому что рассказывать истории — это единственное, что я действительно умею и люблю. Рассказывать истории — дело моей жизни, если уж на то пошло. Но иногда этих историй во мне так много, что я перестаю слышать собственный голос.
Знаете, когда ты работаешь в новостной журналистике, через тебя проходит такое количество информации, что через два месяца в голове накапливается невообразимый непрестанно шумящий хаос, заглушающий и мысли, и любое подобие внутреннего монолога. Я выдержала в новостях полтора года и клятвенно пообещала никогда больше не пробовать.
В спорте всё по-другому. Особенно если принимаешь всё близко к сердцу. Ты начинаешь пропускать через себя не информацию, но эмоции. Простые и в то же время сильные человеческие эмоции. Ты становишься проводником этих эмоций, и они поглощают тебя, захватывают, заполняют самые окраины твоего сознания. Это фантастическое ощущение, но оно выматывает и изнуряет.
Поэтому я падаю без сил и лежу на полу уже три четверти часа, так и не сняв ботинки. Мне хочется рассказывать и про то, как неземные братья Маркесы были счастливы сегодня и как мне казалось, что Вале специально не стал пытаться обойти Марка, и про то, как прекрасен шахматный Моцарт Магнус Карлсен, который почти сыграл в Стар Треке, и про то, что Ливерпуль проигрывает так, что эти поражения стоят дюжины плохих побед, и про то, какую роль в культуре Ливерпуля играет мифология, и про то, как мне до дрожи в пальцах хочется верить в новую версию прыжковой сборной Австрии, и про то, как у меня щемит в сердце от судьбы Маруси.
Мне хочется рассказывать каждому встречному об этом, потому что рассказывать истории — это единственное, что я действительно умею и люблю. Рассказывать истории — дело моей жизни, если уж на то пошло. Но иногда этих историй во мне так много, что я перестаю слышать собственный голос.
-
-
09.11.2014 в 23:17-
-
09.11.2014 в 23:38я в реальной жизни мало к кому, на самом деле, пристаю — люди начинают пугаться.
-
-
09.11.2014 в 23:56Интересная и очень умная маковка)))
-
-
10.11.2014 в 00:04