мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Дошла до университета. Не пошла в университет, а пошла разговаривать с милыми моему сердцу людьми, с которыми спокойно и хорошо. С одними, с другими, с третьими — только разговорами я и живу, разговорами и изредка Кубой либре.
Вечером, вместо того, чтобы сделать всё запланированное на вечер, я проговорила пять часов кряду с единственным человеком, который понимает моё состояние полностью, безо всяких условностей (чёртово расстояние, было бы куда легче говорить об этом, видя перед собой эти зелёные глаза).
И, кажется, произошло что-то очень важное. Какая-то недостающая деталь нашлась. Что-то сдвинулось с места внутри, и я начинаю понимать и принимать ту гамму чувств, которая захватила меня и не отпускает последний месяц. Всё это время я слышала внутри себя белый шум: будто кто-то выкрутил все ползунки, отвечающие за силу эмоций и чувств, на полную; их слишком много, слишком сложных, слишком разных, слишком сильных. И сейчас, только что, я внезапно услышала не белый шум, а каждую из них в отдельности. Не какофонию, а многоголосье. Предстоит ещё много работы над собой, чтобы осознать каждую из них, понять причины и последствия, сжиться с ними. Но теперь я вижу, что хаос постепенно превращается в упорядоченную структуру.
Вечером, вместо того, чтобы сделать всё запланированное на вечер, я проговорила пять часов кряду с единственным человеком, который понимает моё состояние полностью, безо всяких условностей (чёртово расстояние, было бы куда легче говорить об этом, видя перед собой эти зелёные глаза).
И, кажется, произошло что-то очень важное. Какая-то недостающая деталь нашлась. Что-то сдвинулось с места внутри, и я начинаю понимать и принимать ту гамму чувств, которая захватила меня и не отпускает последний месяц. Всё это время я слышала внутри себя белый шум: будто кто-то выкрутил все ползунки, отвечающие за силу эмоций и чувств, на полную; их слишком много, слишком сложных, слишком разных, слишком сильных. И сейчас, только что, я внезапно услышала не белый шум, а каждую из них в отдельности. Не какофонию, а многоголосье. Предстоит ещё много работы над собой, чтобы осознать каждую из них, понять причины и последствия, сжиться с ними. Но теперь я вижу, что хаос постепенно превращается в упорядоченную структуру.