Уже год бессовестно откладываю необходимость записаться к психотерапевту, чтобы решить все свои проблемы с Сочи. Потому что сама я их решить не могу: казалось, что наконец-то отпустило, но вчера я потеряла час времени на разглядывание собственного инстаграма за тот период, а сегодня, после невовремя отвеченого телефонного звонка, я, закусив губу до крови, ищу билеты на следующие выходные.
Может, конечно, было бы проще, если бы в этом городе не было человека, к которому меня тянет не хуже, чем к знакомым силуэтам гор на заднем плане, но это лишь полбеды.
Коротко про Закопане, почти в формате твиттера (длинно про Закопане не могу и не хочу, все знают моё отношение к этому трамплину).
Не восьмые, и на том спасибо. Век бы смотрела на второй прыжок Грегора. Новые фисовские фотографии очаровательные. В какой-то момент меня догнала слуховая галлюцинация, и показалось, что диктор на стадионе тянет одно имя, начинающееся на "То..." и заканчивающееся на "...штерн"; поняла, что не отпустит ещё долго (а пора бы уже). Судьи бросались оценками как хотели. Фанничка сильно пострадал от донимающей прессы и слишком завышенных ожиданий и никак не оправится. Рада видеть Камила таким. И немцы, немцы, радостные немцы — свет очей моих.
Весь день только и могу выдавить из себя жалобное "есть женщины в баскских селеньях", потому что со мной случилось огромное интервью с великой Эдурне Пасабан, которое взяли наши зайчики из Мадрида. Эдурне — первая женщина, покорившая все восьмитысячники мира (там вообще тёмная история, кто был первым, или кореянка О, но тому, что О всё же дошла на Канченджангу, а не повернула в пятидесяти метрах от вершины с желанием скрыть этот факт, верит только сама О и Райнхольд Месснер, который именно что верит по довольно понятным причинам), причём без кислорода. И какая же она невероятная. Как она про всё это рассказывает. Какая она сама. Мамочки.
А ещё знаете что, если у вас есть чуть-чуть лишних денег, сделайте доброе дело и помогите солнечному американскому мальчику Нику Фэйроллу.
В прыжках часто бывают довольно зрелищные падения, но довольно часто всё обходится лишь ссадинами, побитыми коленками, гипсом на руках и фонарями под глазом, позволяющими беспечно шутить про трамплин в духе "видели бы вы другого парня". Но иногда не везёт. Нику не повезло, и жизнерадостный, светлый, чудесный мальчик упал в Бишофсхофене чуть сильнее, чем это бывает обычно. Сначала на тренировке, будто бы по предупреждению судьбы, но он собрался с силами и вышел на квалификацию — в том самом Бишофсхофене, где гору подготовили в этот раз так омерзительно, что количество падений заставляло задуматься, не потревожили ли каких-нибудь древних духов, потому что доходило до абсурда. И он упал снова, гораздо страшнее падения за несколько часов до этого. Результат: тяжёлая травма позвоночника, операция, судя по всему, серьёзные последствия. Австрийские и немецкие газеты писали нерадостные вести про возможность так и остаться в коляске. Только вчера он почувствовал наконец-то свои ноги. Но это начало долгого пути назад.
Я видела, как у него блестели от радости глаза в Сочи. Теперь очень хочется верить, что я снова увижу Ника, весело скачущего через заборчики вдоль трамплина с лыжами наперевес, и послушаю радостные интервьюшеньки этого мальчика с огоньком в глазах.
Погибаю на работе в вечер пятницы, режу интервьюшеньки с очаровательно улыбающимся и смотрящим в пол от смущения Клинсманном, говорящим о Лёве, предвкушаю завтрашнюю обработку интервью с великой альпинисткой, умиляюсь тому, как юное поколение Шлиренцауэров-Проков дружно провалило юниорский чемпионат мира по санкам (посмотрите, какой Лукас хорошенький, а, как вырос даже с момента, как я его в Сочи видела), не попав в десятку при медальных претензиях у обоих. Всё как всегда.
Хотя нет, не как всегда. Пару дней назад я проделала свой любимый трюк "пропей нахрен любимую шапку", традиционно исполняемый во второй половине зимы каждый год без исключения. Но в этом году у этой истории оказался хэппи энд: не успела я расстроиться окончательно, как обнаружила в своём почтовом ящике привет от сборной Финляндии по прыжкам: Аннушка что-то у них удачно залайкала на фэйсбуке до Нового года и получила в качестве ништяка шапку с местным орлом, а заодно и закорешилась с местной пресс-атташе федерации. Теперь есть в чём ехать в Лахти и мимикрировать под местного обитателя (помимо, конечно, гигантского австрийского флага, завернувшись в который буду изображать австрийское буррито, если эти дураки будут там вытворять примерно то же самое, что вчера в Висле, безбожно мной пропущенной). Такие дела, да.
Ничего не хочу говорить про свою жизнь, потому что всё, на что у меня есть силы, это очередная констатация того, что я ненавижу больницы (а ещё больше я ненавижу больницы, которые находятся в конце географии). С остальным можно стиснуть зубы и терпеть.
Поэтому я буду как всегда. Про что я могу говорить, если это как всегда? Правильно, про австрийских котиков.
Второй день едва сдерживаю умиление новой интервьюшенькой Крафти с фисовской пресс-службой. Интервьюшенька вроде бы простая как топор, но там есть моменты, которые заставляют меня улыбаться не менее широко, как сам чудесный маленький мальчик с большим золотым орлом. Например, на последний вопрос о том, какой заголовок он бы хотел увидеть в прессе в конце сезона, он отвечает, что, мол, "Хайбёк и Крафт боролись за жёлтую майку до самого конца", уточняя, что было бы здорово, если бы в итоге получилось, что он выиграл Турне, а Михи взял бы общий зачёт — "я был бы очень рад за него", говорит он, и ты прямо видишь, с какой улыбкой до ушей Крафти это произносит.
И ещё один ужасно любопытный в сфере перераспределения ролей в команде момент. Помните, я с начала сезона петросяню и похихикиваю над тем, как Грегор как-то обозвал себя в одном хорошем интервью "Leitwolf", и мне было слишком смешно это слышать, а потом я раз за разом начала замечать, что он правда начал воспринимать себя именно так. И знаете, на Турне было много моментов, которые наводили на мысль о том, что, может, всё не так плохо на самом деле, и он потянет эту роль, он, разобравшись в себе и всё переосмыслив, сможет стать этим самым ляйтвольфом для детишек. Причём уже в скором времени. Крафти, на вопрос о том, помогал ли ему Дидль, на чью историю очень похожа победа самого Штефана, или кто-либо другой из команды, отвечает, что да, такой человек был, и это был Грегор. "Он подходил ко мне время от времени, разговаривал со мной, говорил, что я должен сохранять спокойствие, что я могу это сделать", — рассказывает Крафти, только потом вспоминая об Анди, о Хайнце, о том, что все помогали понемногу. Но именно новоиспечённый Ляйтвольф взял на себя заботу о психологическом настрое маленького солнечного мальчика. И у него получилось. У них получилось.
И Ред Булл опять прнс красотищи. Найти бы теперь кого-нибудь, кто понимает устный немецкий лучше меня и заставить перевести, а, а то Аннушка как всегда, лишь общий смысл.
Upd: перевели мне это, и лучше бы не. Оно оказалось ещё более душераздирающее, чем услышала я. Собственно, перевод "Sometimes there are really hard moments when you start to think “It’s getting really tough now”. For example last year when I saw the crash from Morgi, and you’re the next to jump. In such cases you get really calm and respectful and you start asking 3 times if everything is ok with the wind conditions.” “It sounds stupid, but everytime I jump it’s about my life.” (after the break) "A bad crash can end fatal, but that possibility is there in every sport, even in ‘normal’ life. I wouldn’t say I’m anxious, there are just moments when your respect grows a lot, but in my opinion that’s not a bad thing because that keeps reminding you of what you’re really doing, it is dangerous, but still it is just really great."
Значит так. Дальше будет большой монолог, полный гнева и отчаяния, и я уберу его под кат, потому что просто нужно плюнуть в ноосферу.
нытье, смело проходите мимоЯ правда больше не знаю, что будет следующей вещью, которая полетит к чертям собачьим. Кажется, уже не осталось ни одной сферы моей жизни, до которой не добрался душераздирающий пиздец. Общий градус неадеквата зашкаливает уже давно и обступает по всем фронтам.
Дома творится полное адище. Адище, исправить которое не в моих силах, а съехать пока тоже затруднительно (потому что у кого-то слишком много совести). Хотя и домом-то назвать это можно с натяжкой, так, место, куда я зачем-то всё ещё прихожу спать за неимением вариантов лучше.
Универ вызывает желание повеситься и найти человека, который допишет за меня все работы, потому что ненависть к этому заведению зашкаливает совсем, а мне еще нужно ухитриться не вылететь на пятом курсе.
На работе непрекращающийся пиздец творится с момента моего устройства туда, потому что все косяки моих товарищей исправляет, конечно же, Аннушка, и огребает за них она же — так, на минуточку, за полгода сделав одну (!) фактическую ошибку, в отличие от коллег, косячащих каждый, блядь, выпуск.
В личной жизни у меня бардак непрекращающийся, и иногда это тоже превышает все допустимые рамки, как оно превысило на последней неделе.
Всё держится на соплях, и я хватаюсь пальцами за последние источники хоть какой-то гармонии и душевного равновесия, убегаю, закрываю глаза(не имея возможности даже обнять единственного человека, чьи объятия помогают и защищают) — но вот она, последняя капля, после которой просто хочется сесть на пол и реветь сутки без остановки, глохча вино из горла. А не искать в себе моральные силы ехать за город к очень близкой подруге в больницу, у которой вскрылась тяжелая и не то чтобы излечимая болезнь.
Перед занятием по немецкому, заказывая традиционную чашку кофе, еле удержалась от того, чтобы взять вместо нее двести водки. Кажется, я во второй раз в жизни понимаю, как становятся алкоголиками.
Кажется, выговорилась. Выдохнула. Ухитрилась не разреветься в метро. Поэтому пока я иду в магазин за чем-нибудь вроде вина, чтобы хоть как-то восстановить человеческое обличие хотя бы к завтрашнему дню, будьте добры, котики, поделитесь какой-нибудь милотой. Чем-нибудь красивым, приятным, замечательным, прекрасным. Спасите Аннушку от лютого жизненного адища хотя бы на пять минут. Чем-нибудь хорошим. Очень хорошим.
Последнее на сегодня, а то я превращаюсь в какой-то филиал тумблера. Обещаю. Правда последнее. А именно лыжное двоеборье. Я сейчас избегу гневной тирады по поводу того, что двоеборье сегодня опять пролетело мимо вообще ВСЕХ телевизионных слотов на ВСЕХ каналах, включая НРК (hyttespillet, чёрт возьми), а поэтому я смогла наблюдать это чудо только в инстаграме. А инстаграма было много, потому что победил король инстаграма, который ухитряется делать селфи прямо на подиуме.
Поэтому если у меня кто-нибудь ещё раз будет спрашивать, почему двоеборье — самый позитивный и расчудесный вид спорта на этой планете, то я отвечу просто двумя фотографиями.
Магнусы и Берни — ну чудо же. И Джейсон в полушаге от подиума; может, это будет тот год, когда его не доведут до слёз репортёры в родном Шо-Нёве. Любите, люди, двоеборье.
Продолжая тему горнолыжки, я не могу пройти мимо Феликса Нойройтера, потому что Феликс это такая концентрация прелести по жизни и воздушной лёгкости на лыжах, что он поднимает мне настроение всегда: и когда выигрывает, и когда, как сегодня, косячит и не доезжает.
Правильно, Феликс, в такую погоду только в сугробе спать. Я тоже так хочу (но вместо этого пью восьмую чашку кофе, чтобы не умереть от пониженного атмосферного давления — и это я, не пьющая кофе по жизни — и дожить до конца рабочего дня).
По долгу службы и необходимости рассказать про то, почему Марсель Хиршер — король технических дисциплин горнолыжки (Аннушке даже разрешили назвать его так в программе, Аннушка счастлива), пришлось вспомнить историю с Марселем и его стрэддлами в 2012 году. И я до сих пор не могу понять и осознать, как у него, смешного и задорного 22-летнего юноши, хватило психологической силы не сломаться, не рассыпаться на кусочки из-за того скандала и выстоять, удержаться, остаться.
Его стиль всегда был на грани дозволенного: никто, никто не способен с такой сумасшедшей скоростью и так близко проходить флажки в слаломе. Даже мало что понимающий в горнолыжке человек (а я, мягко скажем, не самый лучший претендент на роль эксперта) сразу видит, что его агрессивность, его скорость, его уникальный стиль — его главное преимущество. Но, как оказалось три года назад, это и его враг.
По правилам FIS при стрэддле, заступе лыжей на слаломный флажок, для тебя спуск закончен, будь добр отъехать в сторону и спуститься с гордым DNF. Если ты этого не делаешь, а продолжаешь ехать, то тебя ждет дисквалификация и штраф. Марсель, как я уже сказала, проходит флажки всегда настолько на тонкой грани между контактом и стрэддлом, что в один прекрасный момент дошло до колоссального скандала: два раза подряд его дисквалифицировали, обнаруживая стрэддлы и обвиняя его в преднамеренной попытке скрыть их. Марсель оправдывался как мог, утверждая, что он, с его стилем и скоростью, не чувствует заступов. Разгорелась дискуссия, можно ли не чувствовать такие заступы, — половина Кубка мира кинулась на бедного Марселя, размахивая руками и воплями о том, что, мол, он врёт и стрэддл нельзя не почувствовать, а половина пожимала плечами, бубня, что, может, можно, а, может, и нельзя, и вообще, мы-то тут причём. Дошло до того, что созвали отдельную комиссию, которая пересматривала замедленные видео старых слаломов Марселя, чтобы найти старые стрэддлы — и нашла много спорных ситуаций, но даже замедленное максимально видео не позволяло понять при его стиле катания, пересекает ли он много где черту между риском заступа и заступом. А самого Марселя довели до душераздирающих интервью, в которых он, чуть не плача, рассказывал о том, что вообще боится выходить на гору и не понимает, что он делает не так.
Но нет, Марсель не сломался, хотя каждый первый пытался добить лежачего. Марсель выстоял, выиграл свой первый хрустальный пылесборник и утвердился в звании короля слалома. И завоевал, тем самым, аннушкино сердце — уж куда без этого-то?
Король же? Король, король. И верный Феликс, смотрящий с обожанием.
Простите. Очень простите. Меня скоро попустит, правда, и я перестану рвать всем ленты одним словенским юношей (если только он завтра ничего не отчебучит ещё). А пока не могу не перепостить чужую красотищу — вот хоть держите меня семеро, не могу.
Юрий, чорд возьми, Тепеш Когда в далёком 2005-м его притащили на какой-то забытый б-гами и людьми этап КМ, я мгновенно заинтересовалась (благодаря фамилии, в основном), но кто ж знал, что почти десять лет спустя я лягу и помру от того, что он совершит в один ужасно ветреный день Особенно в свете того, что моих велогонщиков так и не удаётся ни на секунду выкинуть из головы.
Никак не уползу с работы (от работы дохнут кони, Аннушка, с твоей лошадиной фамилией тебе только и что и работать), поэтому дайте-ка расскажу про Кульм. Кульм у нас, ребята, классный трамплин, в реконструкцию которого Ред Булл влил столько бабла, что я удивлена, что он всё ещё Кульм, а не какой-нибудь Ред Булл Шанце, да вот только поставить на него нормальное намораживание и/или керамическую лыжню на горе разгона как-то не, это не по-нашему. Поэтому он чуть не растаял под дождиком, и пришлось отменить тренировку. Которой явно многим не хватило.
Здравствуй, Томас, какого чёрта ты сюда пришёл, если у тебя на лице написано, что ты считаешь секунды до момента, когда можно будет отсюда убежать, сломя голову? Хотя простите, о чём я, мазохизм как раз это по части Моргенштерна. Примерно так же выглядит и другой сударь, der beste Skiflieger der Welt по коллективным воплям ORF, чьи отношения с Кульмом и не думают перетекать в нормальное русло. Ну-ну, Грегор, три прыжка осталось. Потом можно будет расслабиться.
Первая попытка была унылой что моя жизнь, и я металась между "а может, лавку поднять" и "а может, не надо" — как видите, судьи решили использовать второй вариант. Все, кроме Крафти, которого либо просто прёт, либо прорезались полётные таланты, и сумасбродного Зеверина, выглядели так же тоскливо, как и евроспортовский комментарий (дорогое НРК, умоляю, верните Бредесена, а то я тут загнусь или уйду навсегда на английский Евроспорт). Я уже зазевалась, перешутилась со всеми окружающими по поводу ляпов комментаторов, успела представить советского инженера еврейского происхождения Михаила Ивановича Хейбéка в толстых советских очках и шинели, как случилась вторая попытка, в которой случился ЮРИЙ. Юрий пришёл и поправил всё, включая собственное положение во всех таблицах, статистику появлений на подиумах, унылость соревнования и мой настрой духа. Какой полёт — всем полётам полёт, так, как только Юрий умеет.
И это ж сколько мы уже эту улыбающуюся до ушей физиономию не видели на подиуме? Кажется, целую бесконечность: с чудесной победы в Планице (Клингенталь '13 не считается; привыкла думать, что того соревнования в принципе не было). Непорядок. Надо чаще. И не только на полётах — тут-то и сомнений не было, что Юрий птица высокого полёта, ему простор да дальность нужны, чтобы крылья расправить. А вообще: больше Тепешей, больше — их много не бывает.
C фоточками для пикспама опять швах, расслабились ребята, я смотрю, поэтому будут плохие гифки с тумблера.
Вообще весь подиум замечательный: Зеверин так неожиданно лично для меня прорезался как полётчик, что я второй сезон удивляюсь; вроде никаких тенденций к этому никогда не проявлял, чемпионом стал по большей части случайно, из-за ветра и состояния "меня несёт, мне всё равно где прыгать", а тут этот очаровательный рыжий розовощёкий юноша так подружился с Кульмом, что остальным как до Луны пешком. И Крафти, потому что Крафти это любовь.
Ну мммать, а. Почему в этой сборной не может быть ничего нормально, а? Почему что ни день, то приключение?
Помните, что я писала про Вуфи, милого, чудесного, прекрасного Вуфи? Вот чёрт бы меня побрал с моими предчувствиями в отношении этой команды. Вот прямо сейчас идёт пресс-конференция. Ровно та пресс-конференция, которой я и боялась. Оно и понятно: возраст, неважные результаты, все дела, но сейчас? Прямо так сразу? Чтобы из великолепной пятёрки осталось всего двое?
Считаю личным оскорблением отсутствие волны фоточек, гифок и прочей милоты с участием Юрия с сегодняшнего квала. Потому что больше Юрия, хорошего и разного! Чем больше во всеобщей жизни Юрия — такого, как сегодня, красивого, счастливого, улыбающегося своей удивительной благородной улыбкой, с таким полётом, как только он умеет и безошибочно опознаётся даже издалека, красующегося у доски лидерства, да ещё и с чеком на пиво за выигранную квалификацию, — тем лучше жизнь.
Ужасно соскучилась по Тепешу-младшему (а чисто технически среднему) за Турне, на время которого его сослали домой, и ещё больше соскучилась по Юрию такому, который не уходит из зоны выката с поникшей головой и кривой усмешкой над собой. Давайте у нас всегда будет такой Юрий, а? (И Аню в девочковые соревнования подтянем, потому что от Тепешей всё становится лучше)
Волны фоточек как нет, так и не было, поэтому повешу то, что уже висит у Jumper, потому что Юрочки много не бывает. Так что всем Юрия с вот такенной улыбкой
И Пэро с личным рекордом, и Зеверин с немецким рекордом какой-то сумасшедшей дальности даже для нового Кульма (новый эксперт по Кульму, который вчера его открывал, выражал большие сомнения, что на нём всё же можно лететь далеко за 230 — ну, видишь, Грегор, вот люди могут). Все, все зайчики — ещё бы у меня сердце ёкать перестало. Хотя нет, с этим трамплином никогда, никогда не перестанет.
Про Кульм я приду и расскажу потом, потом принесу красивого-красивого Юрия, это тема для отдельного разговора. А пока я сижу на работе и заканчиваюсь как личность по другому поводу.
Я, как вы заметили, по поводу происходящего в Ливерпуле не говорю лишний раз, потому что я держусь. Потому что я сильная девочка и не реву, заворачиваясь в розу, а стоически принимаю то, что всё течёт, всё меняется. Вернее, я была сильной девочкой и держалась. На работе в первые же минуты после десятидневного отпуска на меня свалилась необходимость проводить Стивена. Я, опять же, держалась. Нашла фотографию для графики и держалась. Написала текст и держалась. Написала комментарии и держалась. А потом для видео решила взять что-нибудь из свежих голов — ну, скажем, второй из кубкового матча с Уимблдоном.
И вот вы помните — а если не помните, то пересмотрите, — как после гола показывают крупный план, и как к Стивену подходит Хендо, обнимает сзади и чмокает в шею с такой нежностью... что меня прорвало. Окончательно и бесповоротно. Потому что это не команда, это нечеловеческая любовь. И как с ней жить, я не знаю. И как жить без Стивена, я не знаю.
Смотрите сами, 1:54.
Ей богу, на последний матч сезона я пойду в спорт-бар и напьюсь до неприличия ещё в первом тайме.
Хотела хоть сегодня дать всем передышку и не вопить о прыжках, особенно после того, как полночи выносила мозг бедной Lojirou, но не тут-то было. Вселенная сговорилась против меня, и всё случилось одновременно.
Я отказываюсь говорить о Кульме, о его открытии, о том, как помято выглядел его открывающий и куда ушло моё сердце, когда его болтнуло в воздухе. Скажу то же, что уже говорила: у меня очень хреновое предчувствие с полётами в этом году, и я очень не хочу снова оказаться правой.
Но переключиться с мыслей о том, как вообще смотреть на этих выходных Кульм, мне помог Фольксбанк, который пришёл, ПРНС и ДОДАЛ по всем фронтам. Я уже миллион раз признавалась в любви к их рекламам, которые я воспринимаю как видео с котятами, а тут снова красота. Я ожидала, правда, стандартную бугагашеньку, а тут именно что милота и красота. Прекрасные, красивые, счастливые дети Михль унд Крафтль, уютный Кофлер у уютного костра, Томасы с Вуфи на фоне гор — ну всё как Аннушка заказала бы, если бы дали слово.
А потом я увидела другую милоту. На этот раз феерически смешную. Я, как вы знаете, люблю норвежский. И Грегора люблю. А ещё больше люблю, когда этот полиглот фигов изо всех сил пытается говорить по-норвежски. Честно отмечаю, что мой норвежский чуть лучше: я хотя бы знаю, как будет "время".
Мне сегодня задумчиво, тоскливо и непонятно, поэтому повешу-ка терапевтическое. Многострадальная красно-бело-красная сборная решила, чтоб три раза не вставать, отбухать за один вечер в честь всего: и дубля на Турне, и дня рождения одного такого нескладного долговязого юноши с еще более дурацкой, чем обычно, прической, и, прости господи, прощальной вечеринки Томаса Моргенштерна. Правильно, почему нет-то? И официальные фоточки (до того, как там начало твориться то, что дало Томасу повод подумать, что выложить двухминутное мутное видео очень пьяных танцев это умное решение) прекрасны. Котики, настоящие котики.
Закрылась от всего мира, сбежала, заткнула глаза и уши и провела последний день своего зимнего отпуска с глупой болтовнёй, смехом, раскрасневшимися от мороза щеками и обжигающим горящим шоколадом.
Меня распирают изнутри самые разные чувства и эмоции, прекрасные и сокрушительно мощные; они сильнее меня, больше меня, и для того, чтобы описать их, не хватает слов всех языков, которые я знаю. И знаете, почаще нужно доводить себя до такого состояния, чтобы жадно хватать воздух, захлёбываясь в волне оттенков и полутонов собственных ощущений.
А впрочем, за меня, как всегда, всё давно сказал Бликса.
Ich bin die fernsten Winkel abgereist auf der Suche nach der Bedeutung, diesem Beweis nach einem Wort das ich nun endlich wieder weiss was ich in mir trug das geb ich nicht mehr preis
Специально не стала ничего писать сразу после соревнования, потому что ничего кроме "аааа божечки божечки божечки какие все счастливые и красивые как я всех люблю" я бы из себя не выдавила. Вот, отошла, собралась с силами, написала на спортсру что-то связное — теперь можно и сюда проораться.
Штефан, солнышко, заечка, ну как можно быть таким прекрасным? Аккуратненько, чистенько, без лишнего риска, всё как надо. Мальчик повзрослел, мальчик смышлёный и чертовски талантливый. И вот теперь он целует снег в любимом Бишофсхофене, слушает гимн Австрии в свою честь, пытаясь не расплакаться ко всем чертям, и таскает тяжёлую птичку. Крохотный, меньше товарищей по подиуму даже стоя выше них, смешной-смешной, счастливый и улыбающийся так, что шире нельзя — на интервью он растягивал губы так широко, что еле мог говорить, а перестать улыбаться был не в силах.
И Михи, красавец Михи, чертёнок, который решил, что не будет сидеть сложа руки, а будет бороться до конца. Тормоза — это, как оказывается, не по его части, и Михи любит играть по-крупному: чуть не побить рекорд трамплина в тренировке, получить непрошедшую двадцатку за стиль, лететь как можно дальше до предела, до надрыва. Всегда требовательный к себе, он не умеет ставить на проходные варианты. Как интересно раскрывается характер, какой интересный мальчик с той ещё чертовщинкой в хитрых красивых глазах.
"We're fighting together, not against each other", улыбаясь, рассказывает Михи секрет их успеха. Красота же!
И как они друг друга обнимают — мамочки, на это смотреть можно вечно.
Вот они, адлеры 2.0, новое обличие — и, пожалуй, ничуть не хуже старого. Просто другое. И не менее заслуживающее безграничной любви.
А Грегор совсем вжился в роль Leitwolf: всех благословил, всем дал напутствия, всех первый поздравил, даже трогательно полез Михи лыжи отстегивать на радостях. Заглядение, а не команда. Чудо, а не атмосфера. Пора бы уже теги на детей заводить, потому что они точно будут радовать не меньше тех, для кого отдельные теги уже есть. И да, хочу фоточек с празднования.
Симону и Нику здоровья — всё, что требуется. Кажется, дух Бишофсхофена прогневали — и я даже знаю, кто и как.