А можно я просто перепощу красивых-красивых детей и уйду дальше накрываться одеялом эмоций? История циклична, Турне заколдовано, а сборная Австрии занимает в моей голове какое-то настолько неприлично большое место, что и говорить стыдно.
Вышла на лыжах, поняла, что масштабы моего лошарства гораздо больше, чем я думала, и коньковый ход сложнее, чем кажется. Микко Кокслиена мне в инструкторы!
Надо уже и совесть с сидением дома знать, поэтому пойду катапультирую себя тусить к друзьям.
А про квал Бишофсхофена у меня есть две мысли. Одну озвучивать до завтра не буду, а вторая наводит на желание купить попкорн: дети завтра дадут стране угля. Крафти осторожничает и, кажется, чуть нервничает, а у Михи тормоза отказали совсем, если видеть квал, и терять ему нечего. Сила Крафти в осмотрительности, знании трамплина и заделе в двадцать очков, а на стороне Михи безупречный стиль (давно ли 3х19.5 в зачет шло у кого-нибудь?), уверенность в себе и фантастическая наглость в лучших австрийских традициях. Будет шоу, вот увидите.
Аннушка сегодня закончилась как личность после Бергизеля и только обрела дар речи и отскребла себя от пола.
ДЕТИ. Вашу мать, ДЕТИ, вы что творите, я же локти собственные съем, глядя на вас, с такими темпами. Ставить рекорд Бергизеля в ветер — ну нужно совсем безбашенными быть (*кхм*Томас Моргенштерн в тренировке в прошлом году ой как вспоминается со своими 133 с хреном в ураганный ветер — детям есть с кого брать пример). И причём ведь оба хороши: одного прёт что есть мочи, он фигачит на три с половиной метра дальше, казалось бы, вечного рекорда Ханни — и даже Грегор в шутку показывает пальцем у виска, потому что чтобы ставить рекорд Бергизеля, нужно быть тем ещё отмороженным и без тормозов (а ещё не быть Грегором Шлиренцауэром, который в более юные годы тоже мог, но лавку упорно тащили вниз и щелкали по носу). Но на этом успокоиться нельзя: второй решает, что а чем я хуже, моё кунфу лучше твоего кунфу, и хренак — на 138 метров, на метр дальше. Правда, ещё чиркнув рукой — и тут начинается весёлая эпопея "засчитали-не засчитали", потому что варианта два, а правила очень обтекаемые: его оценили не как падение (вычет 7.0 баллов из 18 базовых), а как предыдущий пункт критериев для вычета, касание одной или двумя руками до линии падения или ее пересечение в такой позиции (от 4.0 до 5.0 баллов от базовых 18). Так что судьи не сочли это падением в чистом виде, но с засчитыванием все мутно — одни пишут, что да, вторые, что нет, а Шпортнет мой любимый, что потом решили, что все-таки да, но ФИС пока молчит. Так или иначе, Михи после прыжка выглядел искренне расстроенным — ещё бы, я тут такое вытворяю, а оно вон как. Знаете, чем больше смотрю на Михи, тем больше понимаю, что в тихом омуте черти водятся.
А Грегор вырос, Грегор больше не ведётся на слабо. Грегор просто делает всё, что может, старается вжиться в роль части новой команды и ее Leitwolf. И он задерживается на лишние пару секунд на вершине контруклона, с невероятной нежностью смотря на любимый Бергизель и толпу, которая ликует в его честь. Он будто бы впитывает в себя эту атмосферу, наслаждаясь ей, смакуя её, почти пьянея от неё. В этой короткой и трогательной сцене чуть ли не больше любви, чем во всём остальном, что творилось на волшебном Бергизеле сегодня.
А на Бергизеле действительно творилась любовь. Настоящая, витающая в воздухе. Такая, какую этот трамплин заслуживает по-настоящему. Ему часто не везёт с погодой, а когда везёт, устраивают цирк с лавками, поэтому соревнования часто проходят скомкано. Но не сегодня. Сегодня это была чистая и искренняя любовь. И прекрасный Фрайтаг, наконец-то полетевший так, как он умеет, и Фетти, по которому ужасно соскучилась, и Поппи, которого больше и чаще хочу в Кубке мира, и заечка Ронан, и Моргенштерн, очень удачно появившийся на экране ровно в тот момент, когда я отправляла подруге сообщение со словами о том, что Бергизель это любовь. И Сими, вопящий от радости, что разделил третье место с Нори, и Нори, который всегда прекрасен до невозможности, особенно когда счастлив и обнимается с Симоном.
Даже бергизельская камера-паук это любовь — почти как у нас в Сочи, и больше нигде пока такого крутого паука не висит. И даже то, какие все помятые на дуэльных кадрах. Всё это любовь.
Давайте чаще проводить такой Бергизель — только таких полных любви соревнований заслуживает лучший трамплин в мире — как по спортивной части (плотности результатов, уникальному профилю, короткому чувствительному столу, который проезжает каждый второй, уникальному уклону — всему), так и по красоте и атмосфере.
Столько любви это всегда прекрасно. А ещё прекраснее осознание того, что один из сумасшедших товарищей по комнате, судя по всему, возьмёт Турне. Орёл снова останется дома у адлеров, а прекрасные детишки заслужили это пуще многих. Пойду запасаться шампанским — а то кому, как не Аннушке, в этом году ломать пальцы на праздновании за неимением Алекса Пойнтнера?)
Про подтверждённый переход Стивена я говорить отказываюсь, потому что за меня всё сказал Джейми Каррагер. Обнять и плакать, Джейми, обнять и плакать — ты так же злишься, как и я.
Инсбрук прекрасен до невозможности, и я в экстазе, потому что Бергизель лучший трамплин мира. Дело идёт к тому, что за Турне будут биться два товарища по комнате, один в жёлтой майке, второй в лидерской Турне, которые радуют с каждым днём всё больше и больше. Штефана несёт с неудержимой силой, а Михи берёт невозмутимостью: вот даже сегодня в квалификационном прыжке проехал стол к чёртовой матери (что, правда, на Бергизеле нетрудно), но какая аэродинамика, какой стиль — и две тысячи евро в кармане.
Ну а потом очень мокрое и, как жаловалась мне с утра Team FIS, странное двоеборье. У меня один только вопрос: кто ухитрился решить, что ставить Шмида и Клеметсена на первый и второй этапы при не маленьком стартовом отставании, больше тридцати секунд, это хорошая идея? Вот и я не знаю.
Зачем-то решила испортить себе совсем всё и посмотрела Sommer der Entscheidung. Зачем я это сделала, объяснить не могу, но не повторяйте моих ошибок, потому что будете собирать себя по кусочкам часами потом. Поняла процентов 10 монологов, но они и не нужны, когда есть глаза Томаса, которые сами всё говорят.
Томас чёрт тебя подери Моргенштерн, невозможный ты человек, зачем ты вообще такой? Эти нервные жесты, этот тяжёлый взгляд, эти пожимания плечами. Невозможный, невозможный Томас.
Не понимаю, какой садист сказал Стивену, что объявлять о своем уходе второго января гуманно. И как жить без Капитана, тоже не понимаю. Пусть это логично и даже вовремя, но нет-нет-нет, не могу и не хочу.
осторожно, дальше очень злое и непопулярное мнениеИ, наверное, я больше всего не могу смириться с тем, что это именно уход, а не завершение карьеры — в его случае это воспринимается как личное оскорбление. Потому что увидеть этого человека в другой майке будет просто преступлением против всего, что он делал все эти годы, и всех его принципов.
Что там про "cut my veins open and I bleed Liverpool red" было? Или деньги, которые обещают за доигрывание в МЛС, всё же важнее? Джейми и Даниэль ведь смогли без них обойтись.
Не люблю трамплин в Гармише, хоть режьте. Но сегодня я им довольна. Потому что Аннеш! Божечки, Аннеш, свет мой, Аннеш, после трех операций, вояжа на дно и обратно, разговоров о завершении карьеры и бессмысленности попыток вернуться, после всех злоключений Аннеш снова лучше всех. Люблю Аннеша до смерти и переживаю за него ужасно, и ничего не могу с собой поделать.
А австрийский детский сад продолжает носить майки. Михи безумно идёт жёлтый (а что ему вообще не идет-то?), а Крафти просто маленький зайчик в синем бибе. Или, как они себя называют, "Михль и Крафтль" — со смеху с ними помереть можно. И Грегор, божечки, второй прыжок — как в лучшие годы. Красота.
А потом Аннушка пошла и зачем-то купила полный комплект кросс-кантри лыж. Включая даже пачку парафина — поиграем в "сам себе сервисёр". Посмеемся, посмеемся — дайте мне ещё только Микко Кокслиена в инструкторы, и жизнь совсем прекрасна будет.
Ну что, с наступившим. Глохчу каву (специально пол Москвы перепахала в поисках хорошей кавы), звоню всем подряд. Пожелали мне тут Шлиренцауэра, смешно до жути и так жить нельзя, наверное. Но живу же.
И для завершения всей обязательной программы: New Year Resolutions. Десять, как всегда.
1. Не вылететь из универа и получить диплом (шутки шутками, а с каждым днём всё хуже и хуже). 2. Освоить горные лыжи хотя бы до состояния "я лох, но не совсем". 3. Не забросить немецкий. 4. Ещё раз попасть в Австрию в любом формате из возможных: желательно, осуществить план с велосипедами, но можно и что угодно. 5. Съездить в Лахти и проникнуться финским духом, а также научиться смотреть прыжки как зритель. 6. Всё-таки получить права. 7. Не забросить прыжковый бложик — он может быть полезным. 8. Купить уже эти чёртовы лыжные ботинки и хоть раз выйти в лес. 9. Сделать хоть какой-нибудь шаг к жизни отдельно от родителей. 10. Доснять-таки плёнку на новом плёночном и вообще брать камеру в руки как можно чаще (реже, чем в этом году, уже не выйдет).
"Ну здравствуй, олимпийский год, — у меня к тебе завышенные требования". Это была первая фраза, которую я написала где-то в соцсетях сразу после первого бокала шампанского в уходящем году. И ожидания оправдались, несмотря ни на что.
В 2014-ом было много хорошего, причём настолько, что хочется не выпускать это из своей памяти, с нежностью перебирая воспоминания. Январь, к примеру, я начала со странствий — как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Я смотрела на зимний закат над замёрзшей Камой и довольно жмурилась, с каждым вдохом морозного, тридцатиградусного воздуха уверяясь в мысли, что любой человек прекраснее вдвойне, если он на лыжах.
А в феврале я отправилась уже в новое странствие, где оставила часть самой себя. Три недели Олимпийских игр были пронизаны ощущением безграничного счастья — такого большого, что не получалось полностью вместить его в своё сознание. Пусть было нелегко, пусть не всё было идеально, но ради этого ощущения стоило класть полтора года жизни на одно-единственное событие: ради всех этих людей, всех этих воспоминаний, всей этой любви. Три недели тёмных силуэтов горных вершин, бесконечных поездок на автобусах, плохого пива, цветастой униформы, гула из разных языков вокруг и ощущения, что всё это не напрасно, — даже и смешно подумать, что у меня могли быть какие-то сомнения.
Я не умею относиться к подобным вещам просто и не принимать их близко к сердцу. Поэтому с момента, как я села в самолёт до Москвы (вру; думаю, нет смысла рассказывать, кто в первый раз в жизни дошёл до того, что сорок минут без остановки прорыдал в кабинке туалета от того, что голова разрывалась от чувств, которые не было сил осмыслить), всё потеряло краски. Бессмысленность — именно это слово было единственным, что оставалось у меня в голове в течение нескольких месяцев. Я даже волосы отрезала, думая, что станет легче (не стало). Учитывая, что я до сих пор не могу спокойно брать в руки мой главный рабочий инструмент тех трёх недель — потрёпанную тетрадку с собственными каракулями, — наверное, теперь я знаю, как выглядит психологическая травма.
К лету стало легче. Совершенно случайно я нашла работу, которая из временного варианта превратилась в дело, которое я люблю всем сердцем так сильно, как только можно. Возможность рассказывать истории о вещах и людях, которыми я восхищаюсь, — это я искала давно, потому что рассказывать истории это лучшая и единственная вещь, которую я умею делать. Вернулся в мою жизнь и испанский язык, и я поняла, что все эти годы для полной гармонии мне не хватало именно испанского в моей жизни каждый день, каждый час. Я заметно сдала в уровне за четыре года молчания и до сих пор по крупице его восстанавливаю, но уже полгода я живу с ощущением, что внутри сложился какой-то очень важный паззл: нашлась последняя деталь.
Но Сочи меня не отпустил и после того, как на сцене Фишта помахали мимозами и потушили шипящий, чадящий и воняющий что твоя копейка факел. Я открыла для себя жанр экспресс-отпуска и вернулась в Сочи дважды: один раз в августе в гости к чудесной девочке, которую мне и подарил этот город, а второй раз на свой день рождения, когда я выбирала между Веной и Мадридом, а билеты всё равно почему-то купила в Сочи. День рождения, к слову, получился идеальным: созерцательным и интроспективным; кажется, таким и обязано быть 21-летие. И надо пообещать себе, чтобы снова и снова просыпаться 29 октября и видеть в окне горные хребты, потому что нет жизни без гор и нет жизни вне гор, и всё становится лучше, если на горизонте виднеются очертания вершин.
Для меня нет иного божества, кроме маршрутных квитанций. Я давно уже отмеряю всю свою сознательную жизнь путешествиями и периодами подготовки к ним. И этот год выдался богатым на путешествия. Между двумя Сочи в моей жизни случился и Милан, некрасивый и пустой, но я многое бы отдала за то, чтобы снова лежать в стоге сена и слушать, как мимо проносятся болиды, или пить кофе на веранде с видом на всю Ломбардию.
В этом году вообще главным мерилом моего существования стала любовь: не конкретная, не направленная к определённому человеку, а абстрактная, всеобъемлющая, заполняющая собой всё сущее. Первооснова, архэ, как у досократиков. Почти как новозаветное "Бог есть любовь", только наоборот.
И всё это время моим главным достижением было умение сохранять хладнокровие и не обращать внимание на то, что происходит в стране. Довольно давно мои довольно резкие взгляды на политические, экономические и социальные вопросы слились с общим фоном, оставляя лишь весьма постыдный, но безопасный для собственной внутренней гармонии принцип "лишь то достойно внимания, что касается лично меня". Как нетрудно догадаться, прятаться за этим лозунгом в этом году не вышло. Но и бегать кругами, словно курица с отрубленной головой, совсем непродуктивно. Поэтому я делала то, что должна, то, что в моих силах, что честно и нужно, не поддаваясь панике и сохраняя голову холодной. И это было более чем правильно, как показало время.
Я мало чему научилась в этом году. Разве что: справляться с зашкаливающими эмоциями; работать с иностранцами, не замечая разницы; путешествовать в одиночестве и любить это; залипать, разглядывая фантастически красивых людей так, что это становится поводом для шуток на долгие месяцы спустя; противостоять всем попыткам окружающих и вселенной разрушить мою внутреннюю гармонию; общаться с людьми так, чтобы получать от этого потом выгоду; зарабатывать много денег; тратить ещё больше денег; ничего не бояться. Только и всего. Я не стала сильнее или умнее, не выучила новый язык (хотя попытки велись), не сдала на права и не написала книгу.
Просто это был хороший год, очень, очень хороший, несмотря ни на что. У него приятное послевкусие, как у того шампанского, что я пила на свой день рождения, смотря на огоньки на вершинах гор. Ровно этого и желаю сама себе — больше гор и больше любви, даже когда кажется, что больше уже невозможно. И курс евро пониже, да.
Прошлый год я встречала в томительном ожидании, в сладком предвкушении. В этом впереди только пустота и никаких ориентиров. За уходящий год я поняла, что не строить планов и действовать по ситуации — лучшая вещь из возможных. Наверное, так выглядит свобода. Никаких рамок, никаких границ, никаких карт и указателей. И будь что будет.
В этом году в моей жизни было гораздо больше Федерико, чем в прошлом. Я даже почти смогла найти в себе силы перечитать Публику и сходила в, кажется, четырнадцатый раз на Кровавую свадьбу, в который раз чуть не умерев от нехватки дыхания на сцене с дровосеками, потому что это их "— Мир огромный, всем хватило бы места. — Но они найдут их. Найдут и убьют. Так должно случиться." это такое великолепно лаконичное описание атмосферы, витавшей в воздухе в Испании середины тридцатых, и такое актуальное для всего мира сегодня.
На Рождество, смотря на все искусственное создание этой прянично-имбирной атмосферы, я часто бормочу себе под нос последние строки "Рождества" из главы "Улицы и сны" из многострадального "Поэта в Нью-Йорке": "а рождественский снег по Манхэттену веет над готической скорбью, подделанной грубо, и насупленный Лютер ведёт по Бродвею слабоумных святош и хохлатых керубов". Наверное, похожие чувства испытывал он, оказавшись в искусственном мире американского потребления уже тогда, в двадцать девятом.
Поэтому выложу я другой рождественский американский стих: "Рождество на берегах Гудзона".
Navidad en el Hudson ¡Esa esponja gris! Ese marinero recién degollado. Ese río grande. Esa brisa de límites oscuros. Ese filo, amor, ese filo. Estaban los cuatro marineros luchando con el mundo. con el mundo de aristas que ven todos los ojos, con el mundo que no se puede recorrer sin caballos. Estaban uno, cien, mil marineros luchando con el mundo de las agudas velocidades, sin enterarse de que el mundo estaba solo por el cielo.
El mundo solo por el cielo solo. Son las colinas de martillos y el triunfo de la hierba espesa. Son los vivísimos hormigueros y las monedas en el fango. El mundo solo por el cielo solo y el aire a la salida de todas las aldeas.
Cantaba la lombriz el terror de la rueda y el marinero degollado cantaba al oso de agua que lo había de estrechar; y todos cantaban aleluya, aleluya. Cielo desierto. Es lo mismo, ¡lo mismo!, aleluya.
He pasado toda la noche en los andamios de los arrabales dejándome la sangre por la escayola de los proyectos, ayudando a los marineros a recoger las velas desgarradas. Y estoy con las manos vacías en el rumor de la desembocadura. No importa que cada minuto un niño nuevo agite sus ramitos de venas, ni que el parto de la víbora, desatado bajo las ramas, calme la sed de sangre de los que miran el desnudo.
Lo que importa es esto: hueco. Mundo solo. Desembocadura. Alba no. Fábula inerte. Sólo esto: desembocadura. ¡Oh esponja mía gris! ¡Oh cuello mío recién degollado! ¡Oh río grande mío! ¡Oh brisa mía de límites que no son míos! ¡Oh filo de mi amor, oh hiriente filo!
Рождество на берегах Гудзона Этот губчатый дым! И моряк с раскроенной глоткой. И большая река. И ветер из темных пределов. И этот нож, любовь, этот нож. Было четверо моряков, сражавшихся с миром, миром шипов, давно очевидных любому, миром, который проскачет насквозь лишь конный. Был моряк, были сотни и тысячи их, сражавшихся с миром головокружительной гонки, не замечая, что мир опустел, покинутый небом.
Мир покинут покинутым небом. Груды кирок и пиршества трав. Кропотливые муравьи и монеты в болотной жиже. Мир покинут покинутым небом, и ветер у всех околиц.
Червь воспевал надвигающееся колесо, а моряк с раскроенной глоткой воспевал водяного медведя, который его придушит, и все воспевали хвалу. Аллилуйя. Пустынное небо. И все то же. Все то же! Одна аллилуйя.
Я целую ночь провел на лесах окраин, оставляя кровавые пятна на гипсе проектов, помогая матросам собрать ошметки снастей. И вот я с пустыми руками стою над ревущим устьем. И пускай в любое мгновенье новый ребенок расправит кустик сосудов и гадючье потомство, ползущее из-под веток, усмирит кровожадных, вперяющихся в нагого.
Есть лишь одно: пустота. Покинутый мир. И устье. Какой там рассвет! Давно отжившая сказка. Только это – речное устье. О мой губчатый дым! О моя раскроенная глотка! О большая моя река! О мой ветер из чуждых пределов! О любовь моя, нож, этот ранящий нож!
Пока я мерно разгребала дела, Оберстдорф всё же провели. Да как провели.
Помните, я в какой-то момент то ли перед сезоном, то ли на его старте сказала, что пройдёт немного времени, и я действительно полюблю адлеров 2.0 точно так же, как и золотую эпоху красно-бело-красных оболдуев? Так вот, этот момент настал, потому что как только в моём лайв-тайминге высветилась цифра "1" под именем Крафти, я взревела на всю бесконечную очередь в супермаркете — и сама удивилась своей столь безграничной радости. А теперь дошла до записи, повосторгалась очнувшимся Анди, воздушной фазой Михи, который прекрасен, но сегодня чуть меньше, чем всегда, потому что два раза накосячил на приземлении, и чудесным, чудесным, чудесным Крафти. Михи, картинно держащий кулачки за Грегора,а потом за Штефана, добровольно идущий на контакт сам Грегор, обнимашки всей командой в зоне выката (и история почти повторяется: где-то я уже видела то рвение, с которым Михи вцепляется в Штефана и не желает его отпускать, радуясь больше, чем за себя) — может, к Хайнцу у меня и есть много вопросов, но эти два соседа по комнате сами, безо всякого тимбилдинга меняют атмосферу в команде. Зайчики, зайчики, все зайчики. Люблю. Как любила триумвират столько лет, теперь люблю и новое поколение — только Дидля с собой подтяните, и я буду счастлива до конца.
Ужасно рада возвращению Камила. Я скучала по ему, его кривляниям и гипертрофированности в каждом жесте и движении (да, это говорю я, меня не похитили инопланетяне). Только пусть лодыжка больше не беспокоит, ладно?
Не перестаю удивляться Филлипушке Шёэну: у него такая аэродинамика, что даже когда он делает весьма средние прыжки, класс виден издалека. То-то ещё будет.
И минутка терапии для усталой Аннушки: гипнотическая гифка с Аннешем Фаннемелем. К слову, НРК написали про Фанниса такой замечательный фичер, что гугл в зубы и читать всем. Особенно кличка "obersten" и пассаж про телёнка по имени "Шлиренц" доставляют.
Иногда мне кажется, что последние полгода моей жизни проходят как в том дурацком стихе "я люблю свою работу, я приду сюда в субботу и, конечно, в воскресенье, здесь я встречу день рожденья, новый год, 8 марта, ночевать здесь буду завтра..." и далее по тексту.
Конец года, собираем две программы из говна (шуточки, освещение соревнований по бегу по грязи и ношению жён, подведение итогов года, лучшие сюжеты — действительно говно), и Аннушка за вчера всё подготовила к обоим съёмкам, в результате чего у меня высвободился внеплановый выходной. Но нет, как я люблю, когда новый помощник режиссёра нихрена не смонтировал анонсы, поэтому кто пришёл на работу в 11 утра и не собирается уходить? Догадайтесь с трёх раз.
И сюжет про постолимпийский Сочи ничерта не закрыл гештальт, только хуже стало, ага.
Ну чего, здравствуй, Турне четырёх трамплинов. Погнали — в этот раз особенно долго, потому что почему-то Оберстдорф начинается аж 27-ого (выходные, конечно, классная отговорка, но дело не только в них, думаю, после прошлогоднего Инсбрука решили всё же держать временную "дырку").
Ужасно хочу, чтобы золотой пылесборник в виде орла остался у, собственно, адлеров: думается мне, Михи сможет побороться за него — всякое ведь бывает.
Пролюбила все сроки, чтобы написать простыню на sports.ru, но не в последнюю очередь из-за того, что явного фаворита нет от слова совсем, и даже высосать из пальца превью, как в прошлом году, со статистикой и соплями, не получится. Букмекеры ставят на Куделку, что логично и довольно мило, в Михи верят больше, чем в Фанниса, а на Симона ставят столь яростно, что не могу не ухмыляться в кулачок (давайте уже просто смиримся с тем, что, как ни прискорбно, у Симона ничего так и не получится с Турне, у него слишком большой провал на Бергизеле всегда и своеобразные отношения с Бишофсхофеном, а с текущими оценками за стиль даже и пытаться бесполезно выигрывать Турне с двумя из четырёх и 16.0). Так что посмотрим. Авось опять какое-нибудь чудо случится, как в прошлом году, и выиграет Нориаки.
И для поднятия настроения: сборную Австрии посетил тут один такой залётный орёл — отлично выглядит для пенсионера.
Будем считать, что это на удачу. А я пошла дописывать сюжет про инфраструктуру Сочи для итоговой программы (мучительно, будто бы гештальт закрываю — хотя разве это не так? только не закрывается он ничерта) и смотреть квал с рабочего компа — благо, всё остальное будет дома с дивана, в отличие от прошлого года, когда в Чайковском приходилось висеть у розетки с разряжяющимся на морозе телефоном, чтобы читать лайв-тайминг, и зависать в столовой перед крохотным телевизором по два часа.
Католическое Рождество, с коим поздравляю всех причастных, включая саму себя, во мне полбутылки отборной риохи, и пока у меня есть время до выезда в костёл, думаю начать длинный процесс подведения итогов года.
В прошлом декабре я как всегда написала десять New Year resolutions. Давайте вместе посмотрим, что из этого сбылось (на удивление, немало).
1. Провести Олимпиаду так, чтобы вспоминать было приятно, а рассказывать стыдно. В какой-то степени выполнено. Вспоминать приятно, рассказывать, правда, не стыдно, но это естественное допущение. А то, что параллельно с этим я схлопотала полноразмерную психологическую травму, от которой ещё не до конца отошла, — ну, с кем не бывает. 2. Найти работу в спортивной сфере на постоянной основе. Выполнено. Теперь у меня такая работа, о которой не стыдно рассказывать, с неплохой зарплатой и отличными коллегами.
3. Съездить на Гран-При Италии в чудесной компании. Выполнено. Да ещё как: эта поездка — одно из главных светлых пятен года. 4. Встать на горные лыжи или хотя бы cross-country лыжи. Ну, чисто технически выполнено: на горные лыжи я хотя бы встала, а xc-лыжи я перетащила от бабушки не далее чем сегодня, решив, что лыжи, хотя бы стоящие в коридоре, делают жизнь лучше.
5. Доучить норвежский до состояния возможности поговорить на нём. Скорее нет, чем да: норвежский мой явно шагнул вперёд, однако говорить я всё ещё не могу — не в последнюю очередь из-за того, что даже и не пытаюсь. Тем не менее, на Играх я получала много эксклюзивной информации, подслушивая разные интервью "для своих", а также весь год наслаждалась доступом к расширенной информации по многим параметрам. 6. Поехать на Гран-При России в качестве сотрудника. Абсолютный, конечно, провал, зато это прекрасно выполнила моя чудесная девочка, потому я хотя бы частично, хотя бы с помощью инсайдерской информации была ближе к происходящему. 7. Сходить-таки на Sigur Ros или The National где бы то ни было. Провал. Не судьба. Особенно с Нэйшнл, которые должны были приехать к нам сами, но решили воздержаться. 8. Не вылететь из универа на последнем курсе, а то стыдно будет. Пока не вылетела. Осталось чуть-чуть, хотя так близко к провалу Штирлиц ещё никогда не была. 9. Выучиться и сдать на права. Ха-ха.
10. Начать заниматься картингом и не бросить через две недели. Два раза ха-ха.
Вот сколько лет уже люблю Алессандро Кортини и всё, чего касается его рука. Тексты у него — одни и те же 50 слов в разных комбинациях, в музыке до боли знакомые ходы узнаются уже на третьей песне кряду, но Кортини всё равно сколько лет уже делает что-то граничащее с волшебством. Вроде бы движения рук видишь, понимаешь, что что-то не то, но всё равно радуешься удавшемуся трюку, как первоклассник. Только всё с привкусом мягкого отчаяния. Вот же зараза итальянская.
Я обещала прийти и поныть про прыжки, когда прорвёт? Обещала. Не говорите, что не предупреждали, хотя у вас ещё есть время разбежаться и попрятаться.
Знаете, вот я говорила как-то, что жутко боюсь, что методы Хайнца не сработают, и что-то мне подсказывает, что первые звоночки, указывающие на то, что так и есть, уже появляются. Михи, скажете вы? Крафти, да? Два товарища по комнате, которые тащат всю сборную на своём горбу — это прекрасно. Но потерь в сборной гораздо больше, и не все они были неизбежными. Прошла первая часть сезона, и об этом уже можно говорить: с приходом Хайнца мало что изменилось. Команда из индивидуальностей поигралась в кота Леопольда и "ребята, давайте жить дружно", только воз и ныне там: в погоне за психологическим климатом Хайнц начинает упускать всех тех, кто в его игры играет мало. Собственно, только младая поросль получила от этого преимущество, да и то лишь потому, что они и так друзья в реальной жизни, поэтому весь этот тимбилдинг для них не потеря времени, а отличное развлечение. Это совпало с их естественным взлётом, который начался ещё при Алексе и просто не успел закончиться. Поэтому первые победы обоих явно не за горами.
Это было единственное светлое пятно, потому что при взгляде на всё остальное хочется завернуться в австрийский буррито и вытирать флагом сопли. Дидль, чуть отстранённый от основного ядра детского сада, совсем закис: от него слишком, слишком, слишком много ждут. Прошлый год был мечтой, сказкой, сном: чудесная история его победы на прошлом Турне больше похожа на те басни, которые рассказывают под Рождество. А потом ещё Игры, и давление стало настолько большим, что я ещё в конце прошлого года понимала, что к нему нужен будет индивидуальный подход, чтобы наш милый, прелестный, хороший до невозможности Дидль снова прижимал к груди своих плюшевых свинок. Но нет, у нашего кота Леопольда "командный дух важнее индивидуальностей".
У Анди, как всегда, старые песни о главном. Анди за полгода лишился двух людей, которые, по его же признанию, помогали ему справляться со своими эмоциями (впрочем, второго из них он, судя по всему, лишился несколько ранее), поэтому теперь он остался с ними один на один. Анди настолько сильно зависит от своего эмоционального состояния, что достичь уверенности в себе ему стоит очень многого, а лишиться её можно щелчком пальцев. В прошлом году был Клингенталь, от которого он отходил месяцами, пришёл в себя, а потом были Олимпийские игры и роль пятого колеса, и у меня до сих пор сжимается сердце, когда я вспоминаю, как после какой-то тренировки он не снимая лыж уткнулся головой в колени, обхватив их руками, и не поднимался н меньше минуты. И учитывая, что дело не сдвинулось с мёртвой точки за полгода, методы Хайнца направлены не совсем на то, на что надо.
С Вуфи тоже не всё в порядке, и я не хочу думать, что это приговор — хотя непопадание в основу на Турне вполне может к нему подтолкнуть. Даже норги берут Якобсена — а тут Вуфи в нацгруппе. Ну как так можно, а.
И с герром Шлиренцауэром творится какая-то муть. К креплениям он уже привык, но проблемы не ушли, и Лиллехаммер с неплохим Тагилом выглядят скорее как "повезло+удачный любимый ветер в лыжи+исключение из правил", чем признак того, что все нормально. Не в креплениях дело, а в чём-то другом. Энгельберг в этом плане был жутко показательным: ветер в спину всегда вскрывает все проблемы. И тут видно, что их предостаточно и без хвалёных креплений. Поэтому я буду сильно удивлена, если наш великий фотограф окажется в топ-5 в зачёте Турне, потому что в таком состоянии и десятка подарком кажется.
А тут ещё выяснилось, что это чудо в перьях будет первым человеком, который прыгнет на новом Кульме (ох, натерпится, бедный: уход Томаса выбил землю у него из-под ног и до сих пор не отпустил, он об этом прямым текстом уже даже говорит в каждом первом интервью, хотя прошло почти три месяца).
И вот знаете что, я боюсь полётников в этом году. Кульм с его космическим хилл-сайзом в 230 метров, Викешун, передвинувший К-пойнт на пять метров дальше, Планица, габариты которой пока не ясны (кстати, Jumper, что там слышно?) — всех охватила эта золотая лихорадка, гонка за рекордом. Такие стремления всегда ставят под угрозу безопасность, а когда слышишь маниакальные нотки в словах оргов в Викешуне и в Тауплице, становится откровенным образом страшно, потому что понимаешь, что в погоне за 250 метрами безопасность может быть (и зуб даю, будет; важно лишь до какой степени) саботирована. Так что да, объявляю это громко и чётко: мне до ужаса страшно. Очень-очень. Хватило уже падений с гигантских трамплинов. Наелась.
И чтобы не заканчивать эту словесную диарею на такой ноте, выложу хорошее. А именно Михи, потому что Михи молодец (и как-то неожданно и резко начинает превращаться из мальчика в мужчину; самое время).
Выходные для меня это работа и феерически овощной отдых по вечерам, которые, дай Зевс, начинаются в девять вечера. А сегодня я еще и феерически расстроена тем фактом, что "Беглец пересекает свой путь" Сандемусе на русский не переведен, а на английском/испанском его нигде не купишь, поэтому вот.
Флешмоб. Вам выдают название страны, вы пишете пять пунктов, которые у вас с этой страной ассоциируются. Гоните стран, расскажу вам сказки. (упёрто у [J]xofreygolo[/J])
Чехия для [Jxofreygolo[/J] ]Чехия для меня набор всякой банальщины, но попробуем. 1. Чешское пиво. То, что называют чешским пивом в Москве, мне не нравится от слова совсем. Но меня уверяют, что в Чехии все лучше. Ну-ну. 2. Жутко смешной язык — хотя я для себя так и не решила, что смешнее, чешский или польский (но польский хотя бы бывает красивым — см. польскую поэзию 20 века). 3. Все, кто возвращаются из Праги, при описании используют слово "рыжий" в том или ином месте рассказа. 4. Глубокие воспоминания из детства про чернушное феерически унылое чехословацкое кино (нет, даже не порно). 5. А, ну и трасса для мотоджипи в Брно — неплохая трасса, замечу я.
Страна Басков для гутен морген, МаяковскийОооо, баскскски это всегда прекрасно. 1. Баски всегда меня интересовали, но в моем детстве, прошедшем под пропагандой модели "una, grande y libre", внимание Басконии уделялось всегда настолько трагически незначительное, что только сейчас я начинаю полноценно восполнять пробелы, обнаруживая, например, что баски — народ, сосуществовавший на полуострове еще параллельно с кельтами и иберами (вопреки тому, что нам плели на уроках географии; впрочем, про Колумба нам тоже сказки рассказывали), с очень интересной мифологией, отзывающейся в жизни современных басков — тот же матриархат. 2. Язык! Эускара язык мечты моей, который, скорее всего, так и останется мечтой. Убила целое лето на попытки его подучить, остановилась на том, что хотя бы понимаю, какой части речи это слово, и здороваюсь с обожаемым корректором-баском на работе всякими там "Egun on! Zer moduz?" "Kaixo!" или "Aspaldiko!". Язык страшный по грамматике (миллион суффиксов, все глаголы неправильные, стопицот падежей не хотите?), но прекрасный в своей красоте. 3. Всю жизнь хотела в Сан-Себастьян. Сначала из-за названия (по определенным причинам в какой-то момент слишком приняла к сердцу историю святого Себастьяна — всё Федерико виноват, как всегда), а теперь уже сознательно, как в визитную карточку региона. 4. История бомбардировки Герники всегда брала за живое — как и вся Гражданская война, больное место в моем испанистском подсознании. Чего не скажешь об одноименной картине: простояла перед ней в Рейне Софии с четверть часа, пытаясь понять, каким именно образом она должна была меня раздавить и перемолоть в эмоциональном плане (как сделал зал с Черными картинами Гойи за полчаса до того), но так и не поняла. 5.. Последний испаноязычный фильм, который я видела, — Смерть Микеля. Про тяжелую судьбу мужчины, который любит мужчин, в баскской деревне в восьмидесятые (включает в себя сцену с трансвеститом, поющим неофициальный гимн ФК Атлетик Бильбао). Еще на ту же тему есть Андер, современная интерпретация того же вопроса. + бонус: баскский футбол is love. К Реал Сосьедад проникнуться я так и не смогла, зато Атлетик — рахат-лукум души моей, с, пожалуй, самым недооцененным вратарем Европы Горкой Ираисосом. А Эйбар! Наглые, нахальные, ничего не боящиеся зайчики из крохотной деревушки со стадионом на 4 тысячи человек! Слежу за ними с начала сезона, умиляюсь, проникаюсь (ах, Хави Лара! ах, Микель Арруабаррена! ах, заечка-вратарь ростом чуть выше меня и удивительной прыгучестью Шаби Ируретагойена! люблю-не могу). Очень хотелось, чтобы у них всё получилось, и у них все получается.
Швеция для JumperСейчас будет сложно и феерически банально. 1. ФРИКАДЕЛЬКИ. 2. Шведский язык очень спасал меня, когда я была в Финляндии (сказала тоже: те сутки, что я была в Финляндии), поскольку финны-то говорят по-английски великолепно, но огромное количество жизненно важной информации вроде объявлений в автобусе из аэропорта было по-эльфийски и по-шведски. А так как шведский это изуродованный норвежский, хоть процентов 30 информации вылавливать получалось. То же самое и с моим процессом попадания в Фалун, которое так и не состоялось: эти ребята принципиально не переводят свой сайт и все свои рассылки со шведского. Ничего, прорвались. 3. Всю библиографию Линдгрен знаю наизусть, и дело не только в Пеппи Длинныйчулок (хотя так как Аннушка в детстве была натурально рыжей, нетрудно догадаться, с кем я себя ассоциировала) 4. Не могу не вспомнить прекрасный веб-комикс Scandinavia and the world, где есть очаровательная вхарактерная Швеция. 5. Всегда очень любила шведский гимн с его ja, jag vill leva jag vill dö i norden — очень правильно для гимна, просто и со вкусом.
Финляндия для [Jperhostyyli[/J] и CadiCandice ]Итак, Финляндия. 1. Туман. Густой, плотный, влажный туман. Именно такой я и увидела Финляндию — может, Лахти меня разубедит, но идея посещать Хельсинки в ноябре не была самой умной идеей в моей жизни. Из-за этого в моём лексиконе появилась фраза "I feel Finland", периодически замещающаяся выражением "полное Куусамо". Первое связано с Олимпийскими играми и внутренними шуточками: сборная Словении привезла с собой кучу наклеек и плакатов со слоганом "I feel Slovenia", что моментально наложилось на очаровательных снегоукладчиков из Планицы и в принципе очаровательную сборную этой страны и стало этакой категорией состояния. Но в какой-то день ближе к концу Игр всеобщая усталость, отходняк от эмоционального перенасыщения, похмелье, депрессия от заканчивающихся Игр и отвратительная мокрая и влажная туманная погода заставили кого-то (возможно, это даже была я) пропетросянить про "I feel Finland" и всякие там введенные в обиход Томасом Моргенштерном #kuusamobasicposition. Так и прижилось. Оттого да — полное i feel Finland. 2. Спустя некоторое время после того, как я на сутки попала в Финляндию и прочувствовала её нутром и промокшими ногами, мне под руки подвернулась замечательная книжка Эрленда Лу "Лучшая в мире страна", она же Fakta om Finland, и оно настолько чётко совпало с моей жуткой работкой по бесполезной писанине в тот период и моим слегка комичным восприятием Финляндии, что до сих пор хочу перечитывать снова и снова. 3. Минутка откровения: я не читала Муми-троллей в детстве и не смотрела мультфильмы. Только недавно прочитала одну из книжек впервые — и то, кажется, не до конца. 4. Финны в Формуле-1 — моё всё. Как с детства влюбилась в автоспорт с Мики Хаккинена (кажется, даже классе во втором делала про него презентацию в школе на испанском в качестве задания "Любимая знаменитость"), так и не отпускает. Вальттери, правда, так и не смог завоевать моё сердце, потому что пилот он хороший, а с харизмой у него капитальные проблемы (и в жизни, говорят, тоже). 5. Ну и не избежал меня финский, прости господи, рок в глубоком детстве — The Rasmus, HIM, всё такое. Общая болезнь середины нулевых. Отдельный привет [J]perhostyyli[/J], которую, как в какой-то момент оказалось, я знала в связи со всем этим задолго до второго знакомства. (тут не может не возникнуть упоминание ещё одного человека, которого я нашла в ту пору и который дал мне в жизни очень, очень много, но приветы передавать уже некому больше года как.)
Россия для SetchiРоссия так Россия. 1. Жутко люблю рассказывать про нашу страну иностранцам. Например, однажды я провела целый вечер, пугая британцев расстояниями нашей страны, пересчитывая их в часы на самолёте и на поезде. 2. На самом деле обожаю путешествовать и по России тоже, хотя дальше, прости господи, Чайковского не выбиралась. Когда-нибудь доеду и до Урала (Тагил на следующий год?), и до Новосибирска, и до Алтая, и до Дальнего Востока. Когда-нибудь. 3. Люблю нашу страну за то, что здесь часто быват полнейшие нарушения пространственно-временного континуума. Например, однажды я прожила три недели в шестидесятых: когда решилась съездить в студенческий пансионат в Лазаревском. 4. Москву одновременно люблю и ненавижу всеми фибрами души. Люблю как что-то неказистое, что очень сложно и не слишком приятно любить, но иначе не выходит; ненавижу за то, что в этом городе нельзя жить ни из-за экологии(когда я выезжаю из Москвы больше, чем на день, я вспоминаю, что на самом деле у меня кудрявые волосы, ха-ха, которые кудрявые везде, кроме этого чёртова Вавилона), ни из-за организации пространства, ни из-за отвратительного климата — всё и сразу. 5. Самая большая проблема европейской части России — здесь слишком, слишком мало гор.
Испания для [Jxofreygolo[/J] ]А вот это, знаете ли, зря. 1. Испания — что-то вроде второй родины, если так можно выразиться. Я учу испанский с 6 лет, свободно говорю с восьми, имею два диплома о среднем образовании, чуть не уехала туда в университет и всё такое. На испанском думаю даже сейчас, когда после школы за четыре года говорила по-испански раза три и очень потеряла уровень, который отыгрываю назад с потом и кровью последние полгода, как снова попала в испаноязычную среду. При этом никаких розовых очков у меня нет, Испания, как говорит мой друг, это та ещё Махачкала Европы, но вторую родину не выбирают так же, как и первую. 2. Испания летом пахнет хлебом из булочной, пылью, приторными цветами и речной водой. 3. В Испании есть прекрасный город Толедо, в который ездить нельзя: я не видела за всю свою жизнь ни одного человека, кого Толедо не встретил бы ужасной погодой: проливным дождём или изнуряющей жарой (+46 в тени в шесть вечера — как вам? А я на это два раза нарывалась). Видимо, Толедо открывается только перед членами ордена Толедо — прекрасной "организации", которую основали в резидентские годы Дали, Лорка и Буньюэль, главная цель которой заключалась в ритуальных визитах в Толедо и брождении по его проулкам в пьяном до неприличия виде для экзистенциальных открытий и откровений. 4. В мире нет напитка лучше для одиночества, чем риоха. 5. Кажется, я единственный человек на планете, кто любит Мадрид больше Барселоны.
Германия для Elsker_Dig_For_EvigtГермания. 1. Считаю немецкий язык фантастически красивым, причём как в классическом варианте, так и в австро-баварском — хотя австро-баварский вообще язык мечты, потому что это немецкий с романским влиянием. Тем не менее, всё равно мало языков изящнее, чем немецкий. 2. Была в Германии сутки, в Мюнхене, за которые успела разочароваться в городе (после Альпов любой город разочарует), напиться в пивной, где Гитлер основал НСДАП, на последние деньги, втихаря пролезть ночью в Мюнхенский университет, заблудиться в парке, полежать на тёмном неосвещённом поле, где обычно проходит Октоберфест, быть выгнанной из пивной и снова напиться, сидя посреди улицы на шезлонге в турецком квартале. Что такое Германия, я так и не поняла, но вкус Баварии ощутила. 3. Никогда не испытывала никакого интереса к немцам, как к нации, пока не пообщалась с несколькими немцами и не заметила общие черты менталитета. И многие стереотипы действительно верны. 4. В мировой литературе нет ничего хуже немецкого романтизма. 5. Я как человек, который безумно любит несмешные шутки про нацистов, не могу не сказать, что Германия 30-х годов — самый стильный исторический период ever, а Геббельс — наше всё.
Австрия для [JLomion Naur[/J] ]Вы сами напросились. 1. Австрия — лучшая страна в мире. Серьёзно. Это страна эльфов, в которой абсолютно все мужчины прекрасны, горные склоны окрашены изумрудным, полицейские выглядят как Анди Кофлер, пейзажи захватывают дух, а жизнь спокойна и размерена, но не скучна, потому что австрийцы сочетают в себе педантичность немцев и раздолбайство итальянских соседей. 2. Гимн Австрии настолько описывает эту страну, что слов оставаться не должно. Это "Volk begnadet für das Schöne", "народ, благословлённый красотой", — истинная правда. Если этого недостаточно, то лучшим музыкальным воплощением этой страны можно считать её неофициальный гимн, этакое "почему так в России берёзы шумят", которое используют на спортивных мероприятиях и которое распевают по пьяни в караоке даже мои сверстники: "I am from Austria" Райнхарда Фендриха, текст которой прекрасен от начала и до конца. (I steh zu dir bei Licht und Schatten, jederzeit — в этом всё моё отношение к этой стране). 3. Австрийский диалект — мамочки, держите меня семеро. Я до сих пор не могу понять, зачем я учу хохдойч, если потом придётся учить ещё один язык поверх него, но австрийский диалект это лучшее, что есть в немецком языке, причём именно австро-баварский, а не венский. Это действительно немецкий с примесью романских языков, перенявший от них мягкость, пластичность и утончённость. Никаких грубых звуков, одна истинная музыка языка. 4. Шнапс это лучшее, что случалось с этой планетой. У меня вот заканчивается литровая бутылка, которую я привезла в сентябре, и я не знаю, как мне дальше жить. 5. Все австрийцы, с которыми я когда-либо пила, свято уверены в том, что крепкое НУЖНО запивать пивом. И именно что запивать, а не как в русской традиции "водка без пива — деньги на ветер", употребляя как параллельные напитки. Нет, эти упыри всегда так пьют и потом удивляются, а что же такое, почему дама крепче всех. + бонус: Ну и Аннушка имеет отличительную способность вляпываться в истории, участниками которых являются всякие разные мужчины из страны эльфов на букву Ö — скажем так, если бы я была Суперменом, то австрийские мужики были бы моим криптонитом. С другой стороны, посмотрите на них, как в них можно не вляпываться? Хватать, хватать и не отпускать, всех и каждого, все два миллиона-или-сколько-их-там.
Канада для [Jxofreygolo[/J] ]Канада так Канада. 1. Первое, что приходит в голову: по-испански название этой страны используется с артиклем (для испанского нехарактерная вещь), притом мужским, а ударение как во французском, то есть любящие всё переделывать испанцы запарились и перенесли к себе неудобное ударение — "el Canadá". 2. Канадский французский очень понятный лично мне, в отличие от каноничного французского. 3. Как-то за год до Олимпийских игр я психанула в очередном приступе паники и за ночь написала всем найденным в фэйсбучеке канадцам из Ванкувера, по профилю которых могло сложиться впечатление, что они имели отношение к Ванкуверу-2010, жалобные письма с просьбой рассказать, как это было. Эксперимент был занятным, благодаря чему обзавелась кучей онлайн-друзяшек из подававших в Сочи заявки ванкуверцев, а с одним прелестным пятидесятилетним канадцем чуть не встретилась в жизни, но он в последний момент исключил Россию из своего почти что кругосветного путешествия по причине маразма нашего Оргкомитета. Даже жалко. 4. Наверное, в Канаде куча тёмных лесов — хотя это стереотип не хуже медведей в России. 5. И да, АВТОДРОМ ЖИЛЯ ВИЛЬНЁВА АААА БОЖЕСТВЕННЫЙ ЧЕТВЁРТЫЙ ПОВОРОТ самый недооценённый поворот всего сезона по сложности и интересности при феерической переоценённости Стены чемпионов.
Норвегия для Jumper Norge. 1. Меня никогда в жизни не привлекали скандинавские страны. Ну север и север, что в нём такого? — думала я большую часть своей сознательной жизни. Поэтому Норвегия случилась со мной очень и очень внезапно и даже по-дурацки, свалившись на голову, как непонятное заболевание, с которым можно жить, но зуд не проходит. Первые норвежцы, с которыми я в своей жизни общалась, были частью прыжковой сборной Норвегии, с которыми мои пути пересеклись, как бы это помягче сказать, в баре ночью после заключительного соревнования два года назад в Сочи. Тогда я поняла, что "спортсмены не пьют" — такое же заблуждение, как и то, что северные народы необщительные — еще как, если влить достаточно пива. И первое в своей жизни описание жизни в Норвегии я услышала от одного такого бывшего сервисёра, ныне прокачанного до статуса помтренера, который жалобно заглядывал в глаза и трагическим тоном рассказывал, что там, откуда он, есть только лес, снег и ничего больше, и как там жить вообще, непонятно. Заинтриговало. Не отпускает по сей день. Впрочем, история о том, каким образом я ухитрилась начать самостоятельно учить норвежский, ещё смешнее: в норвежцев как в нацию я влюбилась по уши после того, как неделю подряд проработала с Лассе Оттесеном, человеком, в которого в принципе невозможно не влюбиться (действительно пора заводить отдельный тег с признаниями в любви Лассе, потому что так жить нельзя) — вот под впечатлением от этого солнечного норвежца с вечной улыбкой до ушей и неистребимой жизнерадостностью я и решила взяться за norsk, как вернулась в цивилизацию. (За этим последовал спор с начальством, что если я смогу хоть чуть-чуть говорить по-норвежски к лету, то мне дадут работать с норгами на ЛГП/КОКе/что там приедет; но это уже вторично, так как ни стало первопричиной моего норвежского, ни стало реальностью, так как ни ЛГП, ни КОК к нам не приехали) 2. Грамматическая стройность и красота в своей простоте норвежского были бы сказочной характеристикой для языка, если бы существовал один аккуратный букмол, а не эти стопятьдесят диалектов, в которых даже местоимение "я" различается ("Jeg", "Eg", "Æ", "I" и "Jei" на одной газетной странице не хотели?). Впрочем, я знала, на что шла: иным не может быть путь, когда первое же связное предложение, которым тебя встречает учебник — "Liker du øl?" ("Пиво любишь?"). 3. Шпицберген же считается за Норвегию, если говорить про Лонгйирбюен, а не про Баренцбург и Пирамиду? Так вот, у меня в жизни две мечты-мечты касательно путешествий: увидеть своими глазами Эверест и пожить пару недель в Лонгйире. Да, я знаю. Всё знаю. Это часто исползуется в моей речи в фразах вроде "сбегу от вас на Шпицберген" в контексте "остановите Землю, я сойду". 4. Меня всегда умиляло то, насколько у норвежцев глубоко в крови сидят зимние виды спорта. После того, как один чудесный музыкант, кудрявый мальчик с острова Сенья, настолько же далёкий от спорта, как я от австралийских аборигенов, при встрече со мной начал предаваться воспоминаниями, как в детстве бил тапочкой телевизор, потому что любимый Бредесен (у мальчика хороший вкус) минут десять не мог стартовать в Холменколлене из-за сильного ветра, перестала удивляться. 5. Когда-нибудь, когда я доеду до Норвегии (читать: разбогатею настолько, что мне хватит на Норвегию), я решусь-таки попробовать местное блюдо из тухлой рыбы в щёлочи под названием lutefisk, потому что все описания настолько фееричны, что я не могу удержаться.
Шотландия/Ирландия для [Jxofreygolo[/J] ]Пять не наскребу ни на одну из них, поэтому сделаем, выражаясь лексиконом Международного олимпийского комитета, совмещенную заявку. 1. Шотландия: искренне считаю, что шотландский акцент — лучшее, что случалось с английским языком. 2. Шотландия: раньше развлекалась тем, что для достижения лингвистического экстаза слушала BBC Scotland, и знаете что? По будням вечером года два назад там постоянно крутили волынку. Не шучу. Совсем не шучу. 3. Шотландия: при всей красоте шотландского акцента у меня проблемы с его пониманием. Единственный сериал в моей жизни, который у меня не получилось смотреть без субтитров (ну, кроме интервью с Джейми Каррагером), это Takin' Over The Asylum с молоденьким Теннантом. 4. Ирландия: в какой-то момент своей жизни очень удачно подружилась с бывшим игроком сборной Ирландии по футболу и бывшим игроком МанЮнайтед, который в молодости выглядел истинно как лепрекон (рыжий, смешной и вечно в зеленом) и который до сих пор троллит меня время от времени в Твиттере. Он же притащил мне как-то по его словам ассоциирующуюся у него со мной песню "Anna Begins" Counting Crows, которая довольно плотно засела у меня в плейлисте. 5. Ирландия: видишь Ирландию — говоришь "Фассбендер". Привет Elsker_Dig_For_Evigt и все такое.