мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Задыхаюсь от любви к городу, человеку, нескольким разным людям, сценам из прошлого, моментам настоящего, местам, жестам и самой себе. Это чувство давит изнутри, распирает, перекрывает доступ кислорода и не даёт трезво думать, оставляя лишь опустошающие чувства. Я почти забыла, что такое белый шум ощущений в голове, затмевающий сознание, но я снова вернулась в то место, где это лишило меня рассудка в прошлый раз. Новые ситуции, новые места, новые полутона, но смысл тот же.
Я выхожу из аэропорта и вдыхаю чуть солёный, влажный, тёплый воздух. Пахнет цветами — какой бы ни был месяц, в этом городе всегда пахнет цветами.
Я чувствую резкую боль в коленях после 15 километров на велосипеде по Олимпийскому парку и сгибаюсь пополам, а моя спутница смеется и поддерживает, чтобы я не упала. Я лезу в море по колено, не подворачивая джинсы, чтобы стало легче, почти падаю на четвереньки, и меня медленно и плавно накрывает волна. Нет ничего прекраснее моря вне сезона отпусков, думается мне, пока прибой целует мне лодыжки.
Я еду на канатной дороге куда-то наверх в кромешной темноте, и вокруг видны лишь звёзды — по-южному яркие, по-зимнему наглые. Это ощущение слепоты и единения с вселенной — чувство почти религиозное, почти мистическое.
Утреннее солнце освещает горные вершины, а я стою у окна и понимаю, что жизнь идёт так, как должна идти.
Тихий, размеренный шум канатной дороги становится фоном для разговора. Мы говорим обо всём и ни о чём, и я смеюсь, вглядываясь в эти зелёные глаза.
Холодный морской ветер обдувает меня, но мне не холодно. Луна отражается в спокойной глади воды, отвлекая от человека передо мной. Я несу какую-то чушь, которая ничего не значит, и не свожу глаз с луны.
Ко мне в дверь стучатся и приносят шампанское от отеля. Его пузырьки пьянят, но не приносят желанного забвения, и строки письма, которое я только что прочитала, не выходят у меня из головы, прожигая её изнутри. Во сне я вижу автора письма и просыпаюсь в холодном поту.
В этом городе все чувства обостряются, усиливаются, заполняют собой всё пространство. Будто кто-то выкручивает все ползунки на максимум. Мне хочется расплакаться, но не получается: чувства варятся внутри, не готовые выплеснуться наружу. Они кипят, бурлят и мешают собраться, гудя сутки напролёт на фоне сознания, но не находят словесного выражения. Такое гнетущее и давящее ощущение, которое напоминает мне, что я жива.
Я выхожу из аэропорта и вдыхаю чуть солёный, влажный, тёплый воздух. Пахнет цветами — какой бы ни был месяц, в этом городе всегда пахнет цветами.
Я чувствую резкую боль в коленях после 15 километров на велосипеде по Олимпийскому парку и сгибаюсь пополам, а моя спутница смеется и поддерживает, чтобы я не упала. Я лезу в море по колено, не подворачивая джинсы, чтобы стало легче, почти падаю на четвереньки, и меня медленно и плавно накрывает волна. Нет ничего прекраснее моря вне сезона отпусков, думается мне, пока прибой целует мне лодыжки.
Я еду на канатной дороге куда-то наверх в кромешной темноте, и вокруг видны лишь звёзды — по-южному яркие, по-зимнему наглые. Это ощущение слепоты и единения с вселенной — чувство почти религиозное, почти мистическое.
Утреннее солнце освещает горные вершины, а я стою у окна и понимаю, что жизнь идёт так, как должна идти.
Тихий, размеренный шум канатной дороги становится фоном для разговора. Мы говорим обо всём и ни о чём, и я смеюсь, вглядываясь в эти зелёные глаза.
Холодный морской ветер обдувает меня, но мне не холодно. Луна отражается в спокойной глади воды, отвлекая от человека передо мной. Я несу какую-то чушь, которая ничего не значит, и не свожу глаз с луны.
Ко мне в дверь стучатся и приносят шампанское от отеля. Его пузырьки пьянят, но не приносят желанного забвения, и строки письма, которое я только что прочитала, не выходят у меня из головы, прожигая её изнутри. Во сне я вижу автора письма и просыпаюсь в холодном поту.
В этом городе все чувства обостряются, усиливаются, заполняют собой всё пространство. Будто кто-то выкручивает все ползунки на максимум. Мне хочется расплакаться, но не получается: чувства варятся внутри, не готовые выплеснуться наружу. Они кипят, бурлят и мешают собраться, гудя сутки напролёт на фоне сознания, но не находят словесного выражения. Такое гнетущее и давящее ощущение, которое напоминает мне, что я жива.
