мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Год назад, как заботливо напоминают мне Таймхоп и идущий по телевизору Чемпионат Европы по легкой атлетике, жизнь была прекрасной и ужасной одновременно. Я работала на Чемпионате мира в Москве — и не дай бог мне еще хоть раз в жизни работать менеджером волонтеров, поскольку более неблагодарной работы я в жизни не видала.
Но зато был Рено Лавиллени, красивый и изящный, которому мы дарили чебурашек и за которым носили шесты. Был норвежский бог копья Туркильдсен, смотреть на которого так приятно. Был Кристоф Лемэтр, прекрасный, прекрасный Кристоф, с которым я практиковала свой корявый французский, жалела после травмы и влюблялась снова и снова каждый день. Были смешные африканцы, предлагавшие выйти за них замуж после десяти минут общения. Было хорошо — очень плохо, но слишком хорошо.
Но зато был Рено Лавиллени, красивый и изящный, которому мы дарили чебурашек и за которым носили шесты. Был норвежский бог копья Туркильдсен, смотреть на которого так приятно. Был Кристоф Лемэтр, прекрасный, прекрасный Кристоф, с которым я практиковала свой корявый французский, жалела после травмы и влюблялась снова и снова каждый день. Были смешные африканцы, предлагавшие выйти за них замуж после десяти минут общения. Было хорошо — очень плохо, но слишком хорошо.