О господи, тебе тридцать. Безумие какое-то.
Ещё с весны задаю в пустоту вопрос, зачем тебе это всё вообще. А потом вижу, какими глазами ты смотришь на Бергизель, и понимаю, что задавать это смысла нет никакого. Вот ровно ради этого.
Много воды утекло, но ты смирился с тем, что былого не воротишь. И это единственно верный подход, потому что цепляться за прошлое мало кому приносит пользу, а уж тебе-то совсем должно быть запрещено. Ты всё так же нетерпелив, как в и шестнадцать, но каким-то вещам ты успел научиться.
И это, пожалуй, главное.
А там можно будет ещё раз победно вскинуть кулак после отличного прыжка на Бергизеле через год — что называть «победой», тебе решать самому. Ты давно уже понял, что это относительное понятие.