Мне очень хочется сваливать возникшее за последний год стремление искать себе максимально тупые приключения на жопу в общем-то в прямом значении с переменами в жизни и тем, что переворошить хочется все её аспекты, с гормональным шквалом, которым меня фигачит уже год, с тем, что я объявила войну застою и скуке, с каким-то кризисом 25 лет, что ли, или как эту чушь называли.
И мне очень не хочется видеть взаимосвязь между этим и какой-то зудящей нудной мухой мыслью о том, что, наверное, дело уже не в приключениях на жопу ради приключений на жопу — ачивок у меня вон, полная грудь, — а в том, что пора бы попробовать построить какие-то конструктивные отношения с кем-то, кто не сбежит от меня, когда паясничать и хорохориться я закончу. А то на мои последние попытки влезть в это нормально и без идиотизма без слёз смотреть страшно, а каким бы всецело самодостаточным человеком ты ни был, иметь кого-то просто потупить, наверное, всё-таки неплохо.
Поэтому меня, видимо, и шатает на каком-то полубессознательном уровне в последнее время. Столько разных людей не проскальзывали мимо меня в разных ролях, как за последние месяцев 12-15, кажется, никогда в жизни прежде. Охапка крашей; для самой себя неожиданные уан-найт-стенды; филигранное прокачивание скиллов подвыпившего флирта (какое же мерзкое слово для такой весёлой вещи) в жизни и в тексте на четырёх языках только за последние месяцы; всплывший человек из прошлого, с которым я зачем-то иду в субботу пить пиво и прекрасно знаю, что хорошо это не закончится. Да даже господи, пассивное наблюдение за тем, как лондонский коллега второй раз собирается с силами позвать меня поужинать и во второй раз неловко не решается — вот умора, надо завязывать с футбольными задротами, это хуже дотеров каких-то, ей богу.
Веселье это хорошо. Движуха, которой мне во всех сферах жизни так не хватало за застойные пару-тройку лет. Только я не уверена на сто процентов, что в последнее время не подменяю понятия в собственной же голове.