[blenamiboa]

Я очсильно извиняюсь, а также мне через месяц придётся смотреть г'арному хлопцу в глаза и как-то эээээ.

Когда-нибудь здесь будет шапка, а пока держите просто так.

владлен юрченко/кай хавертц, PG-13, ~700 слов

— Ой, да господи, ну тебя, — заливается хохотом Юрча от очередной сомнительной шутки за авторством долговязого юнца, разложившего свои острые коленки рядом на диване. Они с Каем только что доиграли очередной матч на приставке, где «Орландо Пайретс» под язвительные комментарии нового таланта мирового киберспорта камня на камне не оставил от «Генчлербирлиги» — «Реал» с «Барселоной» по полю гонять это для слабаков, решили они недавно и переключили своё внимание на более неизученные земли.

Юрча отфыркивается в попытке перестать смеяться, машинально хлопает Кая по выставленной коленке — и вдруг понимает, что внезапно для себя ощущает чужие пальцы не только на ткани своей футболки, но и почему-то под ней.

— Ладно, ладно, — ухмыляется Кай.

При этом ладони под футболкой всё ещё остаются на месте. Аккуратно так, одними подушечками холодных длинных пальцев.

Мальчишка продолжает ухмыляться. Юрча решает сделать вид, что ничего не заметил — это убережёт от необходимости как-то на это отреагировать, чтобы вновь не вляпываться во фразы с двойным дном и прочие его любимые развлечения.

Эту возможность у него отбирают раньше, чем он успевает полностью изобразить, что ничего не происходит: пальцы под футболкой мягко и осторожно начинают поглаживать его кожу. Господи, ну вот зачем, нормально же жилось, проносится в мозгу у Юрчи, пока с той же стремительной скоростью по его телу разбегаются мурашки. И вот чёрт же разберёт, это от того, что пальцы ледяные, или от того, что они в принципе здесь есть.

Путей к отступлению больше нет, и он поднимает глаза, чтобы взглянуть на злостного нарушителя личного пространства, прекрасно зная и без этого, что увидит там ту же лукавую ухмылку, что и всегда, когда Кай что-либо задумывает. Сейчас-то что задумал, паршивец малолетний?

Малолетний паршивец тем временем продолжает осторожно гладить холодными кончиками пальцев его бока под футболкой. Сантиметр за сантиметром, медленно, неспешно, прищуренными глазами впиваясь в лицо Юрчи, чтобы перехватывать даже мельчайшие оттенки ответных эмоций. Тот стоически старается продолжать никак не реагировать, хотя в нём борются несколько вполне конкретных желаний: позорно сбежать; вмазать по носу; сделать то же самое.

Пока Юрча честно пытается понять, какой из его вариантов наименее катастрофичен, Кай, удовлетворённый, видимо, отсутствием первичной негативной реакции, запускает ему под футболку обе ладони целиком и продолжает исследование территории в ускоренном и усиленном режиме. Твою же мать, ситуация совсем перестаёт быть безобидной.

Не то, чтобы сама эта мысль была для Юрчи нова — о нет, увы, о нет, о ночах, проведённых смотря в потолок и думая, как он дошёл до жизни такой, можно и умолчать. Но подобные вещи обычно скорее принято держать в себе, так ведь? Поёкает в груди да пройдёт, зачем воду мутить, чтобы потом разгребать это всё. Особенно такое. Особенно так. Но точка невозврата оказывается пройдена куда более стремительно и неожиданно, чем хотелось бы.

Тем не менее, выглядит это всё максимально нелепо: оба пялятся друг на друга как два идиота, пока Кай шарит своими длиннющими ручищами у него где-то под одеждой. Смех-то какой.

Пока пальцы Кая продолжают пересчитывать в который раз его рёбра с особым усердием, Юрча решает, что всё же нужно хоть как-то вернуть контроль ситуации. И если для первых пунктов своего плана время уже безбожно потеряно, то для третьего все дороги открыты. И чёрт с ним. О последствиях можно будет подумать потом: этот мелкий наглец о них явно не думает, надо брать пример.

Он осторожно приближает своё лицо к Каю — и едва он заканчивает это почти что робкое движение, в его губы впиваются чужие. Именно что впиваются: с размаху, смачно, резко. Кай будто бы вкладывает в поцелуй все свои силы — почти все, капельку всё же нужно оставить на блуждающие по рёбрам ладони. Юрча, сбитый с толку таким напором, думает было отстраниться, но чего махать кулаками после драки-то — он отвечает. Не так мощно, не так нагло, не так уверенно, но отвечает.

Проходит несколько десятков секунд, прежде чем он решается поднять руку и осторожно коснуться щеки Кая. По-подростковому неровная кожа на острой скуле оказывается такой же холодной — как так, как ему это удаётся, стучит в голове у распалённого донельзя больше от неловкости всей сцены, чем от самого факта, Юрчи.

Кай отстраняется так же неожиданно, как и начал всю эту — шалость? Провокацию? Внезапный порыв или хорошо продуманный план? Кто его знает. Он с довольным видом откидывается на спинку дивана, прикрыв глаза, закидывает руки (с этими чёртовыми ледяными пальцами, да) за голову и едва заметно улыбается, одними уголками губ. Прекрасно заметив растерянный вид Юрчи из-под длинных ресниц, он максимально сдержанным тоном выдаёт:

— Как там было из раздела положительно окрашенной терминологии, ochuenno, да?

Кажется, пункт «вмазать по носу» из его первоначального плана был самым действенным.