А я вообще чего зашла-то? Я хотела поскидывать несколько прыжковых ссылок, от которых мне становится хорошо.

Наши мальчики потихоньку начали готовиться к новому сезону. Поиграли в хоккей, прошли тесты на выносливость, и у Аннушки начинается режим «как перестать залипать на Михи Хайбёка во всяческих видах гугл поиск». Составы как прыгунов, так и тренеров ещё не объявили, но кто бы сомневался, какая ещё сборная станет последней из крупных, которая соизволит разгрести все организационные вопросы.

Из жизни Грегора Ш. тоже идут довольно любопытные новости (ну кроме того, что чувак затусил с Папой Римским — тут уже начинается соревнование на то, чем ещё этот человек сможет меня удивить и когда я вообще перестану удивляться). Сначала дал весёлое интервью Кроне. А потом страдающий по психологии Филипп Шёэн тоже разговорился. И я сижу, хлопаю глазками и думаю про себя, что эта новая роль и подобные поступки — это такое развитие по собственному хэдканону, о котором и мечтать было слишком смелым. А оно вот как.

А ещё Луки Мюллер может снова стоять. Недолго, с опорой, но стоять. И это гораздо важнее, чем вся та чушь, что я написала выше.

***

И чтоб два раза не вставать. Я уже, кажется, упоминала, что тема будущих тренеров моей сборной меня, мягко скажем, волнует. Но, судя по всему, Хайнц с нами на грядущий сезон, а там Пьёнгчанг, и коней на переправе не меняют (хотя о чём я, при Веттори возможно всё; а вообще, по-хорошему, убирать Хайнца нужно было прямо сейчас). Но что будет после Пьёнгчанга, повергает меня в кромешный ужас. Имя главного кандидата я знаю — отчасти, по логике и наблюдательности, отчасти по инсайдам — уже два года как, а в последнее время это начинает становиться достоянием общественности. Потому что это будет Алекс Штокль.

Вся карьера Алекса — длинная, извилистая дорога к тому, чтобы стать главным тренером своей национальной сборной. Совсем громко он про это никогда не заявлял, но это понимание, которое витало все эти годы в воздухе. Теперь уже и норвежская пресса в открытую беспокоится, на что сам Алекс отвечает: «Я мыслю периодами. Сейчас моя задача — Пьёнгчанг. Дальше будем думать. <...> И да, конечно же я скучаю по дому». То есть уже сама риторика поменялась — сравните это и то, как он всегда бил себя кулаком в грудь про то, что Норвегия стала ему домом и никуда он отсюда не поедет, пока вперёд ногами не вынесут.

Всё, ребятушки, приехали. Потому что это уже прямой намёк: «ребята, я тут, я здесь, у меня контракт до 2018-ого». И я до сих пор не очень понимаю, почему он не принял предложение в 2014-ом, когда выперли Алекса Пойнтнера, — но в этот раз он сам фактически кладёт резюме на стол Веттори.

Проблема только в том, что а) Алекс — самый переоценённый тренер Кубка мира последнего десятилетия, который выезжает за счёт естественного таланта своих спортсменов, великолепной back-up команды Б-тренеров, Мюрдаля и Лоббена, а также удачной мягко прошедшей смены поколения, а при минимальных проблемах суёт голову в песок и не шевелит пальцем для их решения, полагаясь на авось и на всё тех же Мюрдаля и Лоббена; б) Алекс по сути и характеру с его мягкотелостью и позиционированием себя как друга и собутыльника добьёт всё то, что останется после кота Леопольда Хайнца и его пивной свободы-равенства-братства, потому что Австрии нужен человек с умением держать дисциплину на приемлемом уровне, чтобы не расхолаживать и так расхлябанный коллектив; в) Алекс после спокойной Норвегии попросту не потянет команду, которая раз в месяц выкидывает коленца, требующие включения скиллов кризис-менеджера, так как они у него отсутствуют ещё больше, чем у Хайнца.

Поэтому что будет, приди к нам Алекс, я даже представлять не хочу. Я понимаю, что аннушкины мокренькие сны о Вернере Шустере, вернувшемся домой, это ненаучная фантастика (хотя опять же, чем чёрт не шутит), но я готова принять любые альтернативные варианты. Даже если это Фельдер, забранный от девочек. Даже если это Видхёльцль с Родлауэром: Анди будет брать тактом и пониманием, а Родлауэр будет за дисциплину. Даже если это — ну я даже и не знаю, что ещё можно придумать. Но пожалуйста, вселенная, ты и так слишком много дерьма творишь. Не добивай.