К горлу подступила экзистенциальная тоска, да так, что, кажется, учёные неправильно рассчитали, когда в году Blue Monday. А, может, это мой собственный водораздел начала февраля подбирается, когда два года назад жизнь поделилась на до и после (вообще, по-хорошему, этот водораздел проходит по декабрю трёхлетней давности, но тогда это было более лично, а тут речь больше о профессиональном).

Так или иначе, я снова почувствовала в своей жизни вещь, которой я боюсь больше всего: застой. Отсутствие движения. Отсутствие прогресса. Я сижу на тёпленькой работке у себя в уютном кабинетике на должности, которая, конечно, очень мила и очаровательна, а также неплохо оплачивается за нервы и ненормированность, но имеет одну колоссальную, смертельную для меня проблему: отсутствие перспектив. В коллективе из четырёх человек расти некуда чисто физически, а вторую ставку, корреспондентскую поверх моей редакторской, мне никто не даст (во-первых, из-за довольно существенного для работы в кадре дефекта внешности, который не исправляется по щелчку пальцев (хотя работу в этом направлении я, кажется, начала, пусть и финансовые затраты повергают меня в тихий ужас), а во вторых, потому что я сама склоняюсь к тому, что работа в кадре мне не нравится, я там быть не хочу и не планирую, я человек другого склада).

И проблема в том, что за эти полтора года я довольно чётко для себя определилась: кабинеты это не моё, цикличные действия это не моё, стабильность это не моё. Я готова морозить жопу на холоде, прыгая с ноги на ногу, мотаться лыской чёрт знает куда, вызванивать сутками разных людей, заниматься перманентным кризис-менеджментом и траблшутингом, когда, как в той присказке, и работа горит, и ты горишь, и земля под тобой горит, и все вы в аду, — это моя стихия. А не тихое постукивание по клавиатуре в кабинете с репетитивными действиями из недели в неделю. И мысль о том, что контракт у меня квази-бессрочный, но ставка моя с большой вероятностью сгорит в районе конца этого года, подстёгивает такие размышления.

Чувство застоя — мой главный ужас, от которого я бегу всю жизнь. Оно толкало меня на самые страшные вещи в моей жизни — а порой и на лучшие. Когда оно начинает захватывать мой разум, у меня отключаются тормоза и пропадает инстинкт самосохранения. Иногда это приводило к катастрофам. Порой — к ситуациям, которые в учебниках по безопасности обозначаются как «near miss». А несколько раз — к событиям, без которых я не была бы мной.

Поэтому, кажется, пришло время причесать своё резюме на английском языке и стать чуть смелее, чем обычно. В худшем случае я просто завалю себя дополнительной занятной работой (мало тебе прыжковой федерации, Аннушка?), а в лучшем — кто знает, что может быть в лучшем.

Пора менять свою жизнь и менять саму себя, внешне и внутренне. И, наверное, для этого даже не нужно бежать от самой себя на Эльбрус.