Этим вечером в мою жизнь окончательно вернулись прыжки; смотреть прыжки под винишко оказалось совсем замечательно.

В прыжках всё хорошо и всё стабильно. И сборная Австрии, забывшая дома своего старшего по детскому саду, всё так же помято и потрёпанно выглядит, а также гордо проваливает командные, потому что ну не Крафти же одним, ну; Дидль выглядт совсем тоскливо, и я ужасно надеюсь, что я опять ошибаюсь в своих предчувствиях — но когда Аннушка последний раз ошибалась с австрийцами? И Пэро прекрасен до невозможности, но садится на лавку без явного желания это делать. И Фанничка красив и серьёзен (а также чуть поменял воздушную фазу на более широкое ведение лыж; ему идёт и может быть очень полезно). И даже Вальтер стоит весь такой в белых штанах красивый на стартовой вышке, замерев в изящной позе.

Всё на своих местах. Всё хорошо.

Впрочем, есть и по-настоящему замечательная вещь: Виллечка Ларинто улыбается. Виллечка с нами, не на пенсии, не в своём бизнес-университете Куопио, а с нами и улыбается. Всегда бы так.

Уговаривай себя, уговаривай, Аннушка, что отсутствие одного такого сударя, решившего, что Летнее гран-при — не царское дело, это повод не расстраиваться из-за того, что ты могла смотреть на всё это с деревянных трибун Малинки.