Его стиль всегда был на грани дозволенного: никто, никто не способен с такой сумасшедшей скоростью и так близко проходить флажки в слаломе. Даже мало что понимающий в горнолыжке человек (а я, мягко скажем, не самый лучший претендент на роль эксперта) сразу видит, что его агрессивность, его скорость, его уникальный стиль — его главное преимущество. Но, как оказалось три года назад, это и его враг.
По правилам FIS при стрэддле, заступе лыжей на слаломный флажок, для тебя спуск закончен, будь добр отъехать в сторону и спуститься с гордым DNF. Если ты этого не делаешь, а продолжаешь ехать, то тебя ждет дисквалификация и штраф. Марсель, как я уже сказала, проходит флажки всегда настолько на тонкой грани между контактом и стрэддлом, что в один прекрасный момент дошло до колоссального скандала: два раза подряд его дисквалифицировали, обнаруживая стрэддлы и обвиняя его в преднамеренной попытке скрыть их. Марсель оправдывался как мог, утверждая, что он, с его стилем и скоростью, не чувствует заступов. Разгорелась дискуссия, можно ли не чувствовать такие заступы, — половина Кубка мира кинулась на бедного Марселя, размахивая руками и воплями о том, что, мол, он врёт и стрэддл нельзя не почувствовать, а половина пожимала плечами, бубня, что, может, можно, а, может, и нельзя, и вообще, мы-то тут причём. Дошло до того, что созвали отдельную комиссию, которая пересматривала замедленные видео старых слаломов Марселя, чтобы найти старые стрэддлы — и нашла много спорных ситуаций, но даже замедленное максимально видео не позволяло понять при его стиле катания, пересекает ли он много где черту между риском заступа и заступом. А самого Марселя довели до душераздирающих интервью, в которых он, чуть не плача, рассказывал о том, что вообще боится выходить на гору и не понимает, что он делает не так.
Но нет, Марсель не сломался, хотя каждый первый пытался добить лежачего. Марсель выстоял, выиграл свой первый хрустальный пылесборник и утвердился в звании короля слалома. И завоевал, тем самым, аннушкино сердце — уж куда без этого-то?
Король же? Король, король. И верный Феликс, смотрящий с обожанием.