"Ну здравствуй, олимпийский год, — у меня к тебе завышенные требования". Это была первая фраза, которую я написала где-то в соцсетях сразу после первого бокала шампанского в уходящем году. И ожидания оправдались, несмотря ни на что.

В 2014-ом было много хорошего, причём настолько, что хочется не выпускать это из своей памяти, с нежностью перебирая воспоминания. Январь, к примеру, я начала со странствий — как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Я смотрела на зимний закат над замёрзшей Камой и довольно жмурилась, с каждым вдохом морозного, тридцатиградусного воздуха уверяясь в мысли, что любой человек прекраснее вдвойне, если он на лыжах.

А в феврале я отправилась уже в новое странствие, где оставила часть самой себя. Три недели Олимпийских игр были пронизаны ощущением безграничного счастья — такого большого, что не получалось полностью вместить его в своё сознание. Пусть было нелегко, пусть не всё было идеально, но ради этого ощущения стоило класть полтора года жизни на одно-единственное событие: ради всех этих людей, всех этих воспоминаний, всей этой любви. Три недели тёмных силуэтов горных вершин, бесконечных поездок на автобусах, плохого пива, цветастой униформы, гула из разных языков вокруг и ощущения, что всё это не напрасно, — даже и смешно подумать, что у меня могли быть какие-то сомнения.

Я не умею относиться к подобным вещам просто и не принимать их близко к сердцу. Поэтому с момента, как я села в самолёт до Москвы (вру; думаю, нет смысла рассказывать, кто в первый раз в жизни дошёл до того, что сорок минут без остановки прорыдал в кабинке туалета от того, что голова разрывалась от чувств, которые не было сил осмыслить), всё потеряло краски. Бессмысленность — именно это слово было единственным, что оставалось у меня в голове в течение нескольких месяцев. Я даже волосы отрезала, думая, что станет легче (не стало). Учитывая, что я до сих пор не могу спокойно брать в руки мой главный рабочий инструмент тех трёх недель — потрёпанную тетрадку с собственными каракулями, — наверное, теперь я знаю, как выглядит психологическая травма.

К лету стало легче. Совершенно случайно я нашла работу, которая из временного варианта превратилась в дело, которое я люблю всем сердцем так сильно, как только можно. Возможность рассказывать истории о вещах и людях, которыми я восхищаюсь, — это я искала давно, потому что рассказывать истории это лучшая и единственная вещь, которую я умею делать. Вернулся в мою жизнь и испанский язык, и я поняла, что все эти годы для полной гармонии мне не хватало именно испанского в моей жизни каждый день, каждый час. Я заметно сдала в уровне за четыре года молчания и до сих пор по крупице его восстанавливаю, но уже полгода я живу с ощущением, что внутри сложился какой-то очень важный паззл: нашлась последняя деталь.

Но Сочи меня не отпустил и после того, как на сцене Фишта помахали мимозами и потушили шипящий, чадящий и воняющий что твоя копейка факел. Я открыла для себя жанр экспресс-отпуска и вернулась в Сочи дважды: один раз в августе в гости к чудесной девочке, которую мне и подарил этот город, а второй раз на свой день рождения, когда я выбирала между Веной и Мадридом, а билеты всё равно почему-то купила в Сочи. День рождения, к слову, получился идеальным: созерцательным и интроспективным; кажется, таким и обязано быть 21-летие. И надо пообещать себе, чтобы снова и снова просыпаться 29 октября и видеть в окне горные хребты, потому что нет жизни без гор и нет жизни вне гор, и всё становится лучше, если на горизонте виднеются очертания вершин.

Для меня нет иного божества, кроме маршрутных квитанций. Я давно уже отмеряю всю свою сознательную жизнь путешествиями и периодами подготовки к ним. И этот год выдался богатым на путешествия. Между двумя Сочи в моей жизни случился и Милан, некрасивый и пустой, но я многое бы отдала за то, чтобы снова лежать в стоге сена и слушать, как мимо проносятся болиды, или пить кофе на веранде с видом на всю Ломбардию.

В этом году вообще главным мерилом моего существования стала любовь: не конкретная, не направленная к определённому человеку, а абстрактная, всеобъемлющая, заполняющая собой всё сущее. Первооснова, архэ, как у досократиков. Почти как новозаветное "Бог есть любовь", только наоборот.

И всё это время моим главным достижением было умение сохранять хладнокровие и не обращать внимание на то, что происходит в стране. Довольно давно мои довольно резкие взгляды на политические, экономические и социальные вопросы слились с общим фоном, оставляя лишь весьма постыдный, но безопасный для собственной внутренней гармонии принцип "лишь то достойно внимания, что касается лично меня". Как нетрудно догадаться, прятаться за этим лозунгом в этом году не вышло. Но и бегать кругами, словно курица с отрубленной головой, совсем непродуктивно. Поэтому я делала то, что должна, то, что в моих силах, что честно и нужно, не поддаваясь панике и сохраняя голову холодной. И это было более чем правильно, как показало время.

Я мало чему научилась в этом году. Разве что: справляться с зашкаливающими эмоциями; работать с иностранцами, не замечая разницы; путешествовать в одиночестве и любить это; залипать, разглядывая фантастически красивых людей так, что это становится поводом для шуток на долгие месяцы спустя; противостоять всем попыткам окружающих и вселенной разрушить мою внутреннюю гармонию; общаться с людьми так, чтобы получать от этого потом выгоду; зарабатывать много денег; тратить ещё больше денег; ничего не бояться. Только и всего. Я не стала сильнее или умнее, не выучила новый язык (хотя попытки велись), не сдала на права и не написала книгу.

Просто это был хороший год, очень, очень хороший, несмотря ни на что. У него приятное послевкусие, как у того шампанского, что я пила на свой день рождения, смотря на огоньки на вершинах гор. Ровно этого и желаю сама себе — больше гор и больше любви, даже когда кажется, что больше уже невозможно. И курс евро пониже, да.

Прошлый год я встречала в томительном ожидании, в сладком предвкушении. В этом впереди только пустота и никаких ориентиров. За уходящий год я поняла, что не строить планов и действовать по ситуации — лучшая вещь из возможных. Наверное, так выглядит свобода. Никаких рамок, никаких границ, никаких карт и указателей. И будь что будет.