[blenamiboa]

(Традиционный перепост простыни из жежешечки — да, спустя полтора месяца я дописала-таки про Милан, Монцу и Вену. Левой пяткой и правой коленкой, но я всё равно Майкл Джордан.)


То, что этот бложик не обновлялся с самого Сочи, в некоторой степени символично и лучшим образом описывает мою жизнь в последние несколько месяцев. Поводы писать длиннющие мало кому интересные простыни встречались, но из этого мало что получалось – слова и эмоции хочется держать в себе, не выпускать наружу, не отрывать их от себя. Но, кажется, самое время нарушить молчание и рассказать об очередном приключении, в которое Аннушка ввязалась, а также объяснить, почему итальянцев очень сложно любить и почему более родственного нам народа я не встречала. И рассказывать я буду, как всегда, про путешествия, пусть и почти двухмесячной давности, – дольше с рассказами тянуть уже неприлично.

Впервые за долгие годы первого сентября мне не нужно было понуро тащиться на учёбу. И второго не нужно было. Причин было сразу две: во-первых, пятый курс моего ПТУ при МГУ начинает имитировать процесс обучения лишь в середине десятых чисел сентября, а во-вторых, в четыре часа утра в ночь с тридцать первого на первое после ночной смены на работе я запихивала в багажник машины свой пёстрый неказистый чемоданчик с кучей смешных наклеек со всех сторон.

Просроченные, но ещё не плесневелые путевые заметки

Миланцы убивают по субботам

За те шесть часов, что я в прошлый раз провела в Милане, мне он показался полным случайного волшебства – водоворот разноцветных зонтиков, проливной дождь, освещающие тёмную улицу неоновые вывески, колокольный звон и ком неуместных чувств где-то в горле. С первой же минуты в этом городе в этот раз я поняла, что всё это было наваждением.

Милан – город как город. Некрасивый, неопрятный, грязный (и это не преувеличение: так, например, выглядят окрестности Сан-Сиро через несколько дней после массового гуляния; никто даже не пытается что-нибудь прибрать), хаотичный, местами нелепый – другим и не может казаться город, где в метро висят объявления про аутлет похоронных принадлежностей («Успейте, пока можете!». Гулять там сложно и не слишком-то приятно: районы для приятного разгуливания по улицам можно пересчитать по пальцам одной руки, иные забиты туристами, а иногда случается забрести в места вроде окрестностей метро Gioia («Радость», по иронии судьбы), где кажется, что всё вокруг – декорация для плохого фильма ужасов, а от каждого прохожего ждёшь, что он сейчас превратится в зомби и набросится на тебя. Там же – самая жуткая скульптура, которую я когда-либо видела. Приятные прогулки? Нет, спасибо.

Возможно, так живут все мегаполисы, не претендующие на звание культурной столицы. Возможно, я слишком многого ожидала. И всё же всё это время я изо всех сил пыталась понять, что мешает мне полюбить Милан.

С одной стороны, мне комфортно: я живу в милейшей квартире в уютном районе, легко ориентируюсь, не пугаюсь языковой среды, дружусь с кассирами и официантами, всячески наслаждаюсь свободой и независимостью и даже свыклась с тем, что итальянцы ухитряются делать игристыми самые неожиданные сорта вина вроде шардоне и совершенно не заботятся о хоть каком-нибудь порядке в жизни (вот попробуйте мне теперь доказать, что испанцы – самый хаотичный и бестолковый народ). А с другой стороны, эти стены давят на меня и не дают вдохнуть полной грудью, и мне всё время хочется убежать, закрыться, уткнуться в книгу и прикинуться ветошью.

Я долго пыталась выразить словами, что с этим городом не так. Я много бродила по его улицам, уворачиваясь от вырастающих передо мной достопримечательностей (одних и тех же, раз за разом – этот город искажает пространство, и куда бы ты ни шёл, ты всё равно вернёшься в точку начала; этакий уроборос движения – каждый новый шаг вперёд ведёт тебя обратно к началу) и думала, что с Миланом не так. И в какой-то момент поняла. У Милана нет души, нет сердца, он не дышит. Он не живой – мёртвый, пустой, выхолощенный. В нём нет бога – ни одного из богов всех возможных религий и мифов. Это пустые голые стены, двухмерные декорации для жизни. Нет никакой истории, мифологии, сказок и кошмаров – просто плоские стены.

В Милане нет ничего того, чем живу и дышу я.

В деревню, к тётке, в глушь и в Альпы

В одно утро я проснулась и решила, что с меня достаточно: Аннушка – существо весьма предсказуемое, поэтому я собралась и отправилась к предгорьям Альп, на озеро Комо, к самой границе со Швейцарией – настолько близко, что телефон упорно ловил Swisscom в качестве сотового оператора.

Горы на заднем плане меняют всё. Я уже несколько лет своей жизни убеждена, что любой город становится прекраснее, если фоном для жизни служат горные вершины. И стоило мне вырваться из душного Милана и направиться к горам на горизонте, стало намного легче дышать. Сорок пять минут на электричке, книга о русских народных сказках в руках, и снова начинает казаться, что всё на своих местах. И я отправилась бродить по набережной, общаться с толпой развесёлых австрийцев, купавшихся в нижнем белье и уговоривших меня залезть в озеро по колено, лежать на траве под нежным горным солнцем и листать чудесный «Океан в конце дороги» волшебника Геймана. А над Комо, на высоте около семисот метров, возвышается крохотный, спрятанный на склоне горы городок Брунате. Туда стоило забраться для того, чтобы попробовать прекрасное вино из высокогорного винограда, а потом подружиться с хозяином ресторана с видом на всю Ломбардию, который рассказал, как называется каждая вершина на горизонте и что город, видневшийся в отдалении, – Турин.

Удивительная неспешность жизни, перетекающая в плавную безмятежность, – кажется, государственные границы не имеют никакого значения в Альпах, потому что так живут во всех уголках лучшего места в Европе.

Monza magica, Monza... fatica?

Путешествовать одной оказалось вовсе не скучно и не тоскливо – мне и так никогда не бывает одиноко в обществе самой себя. А когда лейтмотивом становится этот вечный хронотоп дороги, начинаешь лучше слушать и лучше понимать саму себя. Это ли не самый короткий путь к гармонии?

Но всего понемногу, и в середине недели ко мне присоединилась прекрасная спутница, с которой мы пустились в новое приключение под названием «переживи гоночный уикенд». И знаете, это не самая простая задача на свете. Особенно если вы в Италии.

В утро четверга, первого дня, который мы должны были провести на автодроме, я открыла сайт оного, чтобы в очередной раз проверить, не готовит ли мне судьба каких-либо подвохов касательно дороги. Нет, всё чисто: «добирайтесь до железнодорожной станции Монца, и будет вам счастье», значилось там. Ну, Монца так Монца, думаю я, логично же, что Национальный автодром Монцы должен находиться на станции с таким названием. О том, что я нахожусь в Италии, где логика не работает, я неосмотрительно позабыла.

Добраться до станции Монца довольно просто: говоря московскими терминами, это что-то вроде Реутова – столь же недалеко и столь же непримечательно. Но выйдя из того, что с натяжкой можно назвать вокзалом, обнаруживаешь, что автодрома нигде в поле зрения не наблюдается. Ровно как и чего-нибудь, указывающего в его сторону. Лишь печальные люди то в серых, то в красных кепках с до боли знакомыми логотипами потерянно и бесцельно бродят вдоль здания. Изучение расписания автобусов тоже не приносит результата: ничего даже отдалённо связанного с автодромом там не нашлось. Примерно в этот момент к нам примкнули другие товарищи по языку, столь же тоскливо нарезавшие круги от остановки к вокзалу и обратно (пользуясь случаем, передаю привет читавшей меня и до нашей внезапной встречи в миланском Реутове Алине – фантастические совпадения иногда приносит жизнь). Все такси так же бесследно растворились в проулках. Ничего не оставалось делать, как отправиться на поиски автодрома пешком, прочесав немногим менее десятка километров по Google Maps, за возможность пользоваться которыми и вообще наличие у меня переносного вайфая стоит благодарить лучшего хозяина квартиры ever Томмазо, который идеально вписывается в категорию #оченьТомас. Пожалуй, если бы за карты взялся кто-нибудь другой, дорога была бы чуть менее выматывающей – Аннушка тот ещё маленький отважный хоббит, и если вы не хотите встречать на своём пути орков и всяческих драконов, лучше избегать путешествий со мной.

В последующие дни таких проблем с транспортом не было, хотя отыскать сдвоенные билеты на электричку и автобус до трека было задачей не из лёгких. И не забываем, что мы в Италии, поэтому какие-то древнеримские боги не позволяли довозить эти автобусы собственно до автодрома, не бросая бедных нас за три километра от входа на первой парковке в Королевском парке. Дикие расстояния пешком, изнуряющая жара в последние два дня, благодаря которой я начала поддерживать Феррари не только кепкой Шумахера 2003 года, но и цветом кожи (боже, храни двух датчан позади нас, которые всю гонку мирно пили шнапс из пластиковых бутылок, наблюдали, как мы медленно обугливаемся на солнце, и в нужный момент полили нас кремом от загара, поняв, что если вежливо предлагать, мы так и будем столь же вежливо отказываться), ранние подъёмы, чтобы не упустить ничего, ведь детишки из GP2 и GP3 не менее прекрасны, чем, собственно, цель нашего приезда… Так что если мне теперь будут доказывать, что автоспорт это не спорт, я буду громко смеяться всем в лицо: ещё какой спорт. Особенно для болельщиков – не те гонки назвали гонками на выносливость.

Но это всё особенности итальянской душевной организации. А Монца – Монца фантастически прекрасна. Это живая история. Это цивилизация, борющаяся со стихией – и проигрывающая ей: эти трибуны, увитые плющом, эти тропинки сквозь глухой лес, эта паутина между деревьев, эта трава по колено, эти зелёные ростки, пробивавшиеся через трещины старого скоростного кольца. Это настоящее волшебство – не зря Монцу называют волшебной. Там всё дышит этим волшебством.

Сама трасса не менее прекрасна. Я всегда любила Монцу больше всех автодромов в мире – больше Спа, больше Монреаля, больше Сузуки, больше всего, что обычно называют в качестве любимого трека. Невероятная скорость, переходящая из цели в средство, удивительная утончённость, изящность, тонкое хождение по лезвию – всё это Монца, прекрасная и коварная. В жизни, правда, оказывается, что телевизор чуть искажает впечатление, и казавшаяся интереснейшей шикана Аскари оказывается блёклой на фоне фантастической Прима Варианте, которая выглядела не столь приметно прежде.

Интересным было впечатление от гонщиков в реальной жизни: они очень сильно отличаются от своей медийной картинки, и это заметно даже за несколько коротких взглядов на них на расстоянии пары метров. Так, Фернандо в жизни ниже и – девочковая заметка – гораздо красивее, чем на экране и на фотографиях. Кими – удивительно мягкий, с плавными жестами и очень приятной мимикой, кардинально отличающейся от того, каким он кажется по телевизору. Данечка очень красивый, удивительно повзрослевший и по-нездешнему серьёзный (к слову, в Италии его любят как своего, хотя он скорее и есть их). Себастьян плюшевый и будто бы очень беззащитный. А от Нико Росберга за версту веет тем, что он изо всех сил старается казаться не тем, кем является – напускные жесты, искусственные эмоции, старательное создание образа.

И я исполнила свою детскую мечту: добежать до подиума, попасть в это красное море, под залп серпантина в цветах итальянского флага – всё то, за что я полюбила Монцу ещё в раннем детстве, когда и трассы-то друг от друга не отличала. Пусть Феррари в лучших традициях пролюбили этот этап с феерическим треском. Пусть из людей на подиуме хотелось радоваться только за Фелипе Массу. Это всё совершенно, совершенно неважно. Главное – магия Монцы, которой я пропиталась сполна: когда продиралась сквозь ветки и кусты, чтобы дойти до очередной трибуны, когда лежала в стоге сена, смотря за прекрасными детишками из GP3 на огромном экране вместо самого трека, когда без сил падала в тень высоченных сосен в Параболике, когда находила очередную земляничную поляну то тут, то там, когда училась читать по губам во время гонок детишек из-за берушей в ушах, когда в очереди за пивом столкнулась с Рубенсом Баррикелло, когда бежала с толпой от Параболики к подиуму, когда наблюдала за тем, как Влад Рис зачарованно смотрит на Себастьяна, не сводя глаз (Влад не обманул меня в Сочи, пообещав, что Монца покажется волшебной), и даже когда после гонки наблюдала за лежавшим на пригорке пьяным финном в изляпанной красной футболке, размахивавшим пластиковым бокалом и медленно протягивавшим нараспев с тяжёлым финским акцентом «Фер-рааааааари, Фер-раааааааари». Настоящее волшебство.

Возвращение в страну эльфов на букву Ö

Как бы мне ни хотелось остаться в Монце навсегда, Милан покинуть я была рада – и даже милые официанты в кафе, куда я ходила почти каждый вечер, чудесный язык и вкусная пицца не были способны меня удержать в нём долго. Нужно было выдвигаться домой – по иронии судьбы, на самолётике авиакомпании небезызвестного Ники Лауды, где стюарды ходят в джинсах, на борту продают фильм «Гонка» и можно заказать самый австрийский напиток на свете (Ред Булл-водка, конечно же). С промежуточной остановкой в Вене.

За те двенадцать часов, что я провела в Вене, впечатления у меня остались противоречивые. С одной стороны, Австрия при каждом моём столкновении с этой страной вызывает у меня желание завернуться в огромный австрийский флаг с орлом в этакое австрийское буррито и выть в голос от того, как прекрасно всё, что связано со страной на букву Ö, где и люди красивы, словно эльфы, и немецкий язык становится музыкальнее французского, и еда фантастически вкусна, и природа захватывающе красива, и утончённая педантичность сочетается с беззаботностью и лёгкостью. Так и в этот раз: стоило мне выйти из самолёта и услышать знакомый акцент, как впору было собирать меня по кусочкам. Запахи из булочных, красивые мужчины вокруг, вафли Manner на подушке в твоём гостиничном номере, шницели размером с полстола, старые знакомые из сборной по прыжкам с трамплина на плакате в окне главного банка – здравствуй, Аня, ты снова в том месте, по которому так скучала. В Вене к привычным красотам добавилась ещё одна вещь: венские подъезды, выглядящие как декорации к Комиссару Рексу (кажется, я и географию этого города отлично знаю именно благодаря этой квинтэссенции австрийского духа). Впору действительно заворачиваться во флаг – жаль, в единственной открытой сувенирной лавке не было – и голосить на всю Картнерштрассе ту самую I am from Austria: «I steh zu dir bei Licht und Schatten, jederzeit».

Но в то же время есть в Вене – той её крохотной части, что удалось увидеть, – что-то громоздкое. После Тироля и утончённого, нежного, мягкого Инсбрука хотелось увидеть что-то подобное. Но столицы такими не бывают. Вена монументальна, со всеми этими высокими красивыми зданиями с орлами на фасадах и изящной резьбой. Ей чуть недостаёт воздуха, лёгкости – всего того, чем прекрасен Инсбрук. Это не делает её менее прекрасной – просто другой. Но сложно говорить о городе, который ты знаешь столь поверхностно. И я буду счастлива вернуться и познакомиться поближе – и надеюсь в следующий раз понимать чуть больше изящного немецкого в австрийском прочтении. Не шнапсом и Manner едиными же.