Моя учёба в университете напоминает какую-то дикую компьютерную игру, год от года становящуюся всё страшнее и страшнее. Сначала я беззаботно разгуливаю, забыв про всё, не появляясь в универе месяцами, но потом наступает момент, когда ты понимаешь, что у тебя осталась одна жизнь и сотня квестов. Причём идти лёгким путём, не усложняя себе жизнь, не интересно, нужно создать себе кучу проблем из ничего. Вот так и с курсовой. В начале года мой неизменный научрук уехал от меня в Ханты-Мансийск навсегда. Посчитала это личным достижением, поржала, успокоилась. Огляделась. Поняла, что с моей темой работать больше некому. Попробовала сунуться к паре других людей, но милейший журфак вставил палки в колёса. Почти ушла писать курсовую по Стар Треку, поникнув гордой головой.

Но тут всплыло ещё одно решение, которое на первый взгляд показалось спасительным, но теперь заставляет хвататься за голову в попытках понять, что с этим делать и как дальше жить. Пришла я к лучшему преподавателю на свете, с позором, посыпая голову пеплом, бледнея и краснея попеременно, признаваться, что уже декабрь, всё хурма, и учёба моя хурма, и студент из меня не менее хурмовый, но, мол, возьмите дуру писать курсач, что угодно сделаю, хоть про реактор, хоть про любимый лунный трактор напишу. Надо мной посмеялись, поумилялись, снова посмеялись, потыкали смущенно айфон при словах "вы же всегда спасаете, я в вас уверена уже столько лет", сказали мне, что во мне тоже не сомневаются, и поручили к пятнице придумать тему, уточнив, понимаю ли я, что придётся писать курсовую по истории зарубежной фотографии.

И всё бы ничего, если бы не тот факт, что я в лучших девичьих традициях бессовестно, безбожно влюблена в этого преподавателя с первого дня первого курса. Так что теперь к сотне предсессионных квестов прибавился босс: "напиши курсовую, по которой не будет понятен между строк твой щенячий восторг, не подорви хорошее отношение и ухитрись палиться хотя бы не так часто, как ты это делаешь все четыре года". Ну-ну, Аннушка, ну-ну. К такому жизнь тебя точно не готовила.