мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 08 февраля 2014
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Единственная фобия, которая у меня есть, — получить прыжковой лыжей по балде. Это вполне возможно, учитывая их длину, размер и то, как их обычно носят. Вчера это всё-таки случилось: прелестный Ронан Лами-Шапюи чуть не убил меня прыжковыми лыжами, случайно заехав мне по локтю и по уху. Забавные, знаете ли, ощущения. Фингал на локте у меня теперь красивый-красивый.
Прости, Ронан, кажется, ты перепугался гораздо больше меня. И со страху начал попадать в сорок лучших.
Прости, Ронан, кажется, ты перепугался гораздо больше меня. И со страху начал попадать в сорок лучших.
10:33
Доступ к записи ограничен
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 07 февраля 2014
02:38
Доступ к записи ограничен
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 06 февраля 2014
01:59
Доступ к записи ограничен
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 05 февраля 2014
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Первые сводки с олимпийских полей:
— Живу в ста метрах от моря, из окна видны горы, у меня в комнате двуспальная кровать только для меня и любимый мной полумрак, а до Олимпийского парка ехать десять минут. Если бы не самый неудобный в мире матрас, из-за которого я проснулась посреди ночи из-за дикой рези в левой лопатке, то условия жизни можно было бы назвать идеальными (говорят, в олимпийских деревнях те же матрасы; боюсь, у физиотерапевтов будет много работы) .
— На входе в деревню проверяют сумки на предмет протаскивания алкоголя. Всё бы ничего, только на территории деревни есть магазин с прекрасным ассортиментом.
— Любые глупые поступки можно оправдать журналистской необходимостью. Как, например, тот факт, что я всего на пять минут разминулась в аэропорту с австрийской сборной по прыжкам с трамплина. Австрийцев я не застала там, однако застала Симона Амманна, который с нашей последней встречи помолодел лет на десять: из Симона ключом бьёт энергия, он не перестаёт улыбаться ни на секунду, а в каждом жесте — уверенность в себе.
— Смешно гулять по зданию боксов трассы Формулы-1, который используется как склад.
— Нам везёт как утопленникам второй день подряд, и учитывая, что мы нигде по жизни особенно не косячили в последнее время, страшно предугадать, за что это такая кармическая предоплата.
Завтра в горы. Завтра на родной трамплинчик.
— Живу в ста метрах от моря, из окна видны горы, у меня в комнате двуспальная кровать только для меня и любимый мной полумрак, а до Олимпийского парка ехать десять минут. Если бы не самый неудобный в мире матрас, из-за которого я проснулась посреди ночи из-за дикой рези в левой лопатке, то условия жизни можно было бы назвать идеальными (говорят, в олимпийских деревнях те же матрасы; боюсь, у физиотерапевтов будет много работы) .
— На входе в деревню проверяют сумки на предмет протаскивания алкоголя. Всё бы ничего, только на территории деревни есть магазин с прекрасным ассортиментом.
— Любые глупые поступки можно оправдать журналистской необходимостью. Как, например, тот факт, что я всего на пять минут разминулась в аэропорту с австрийской сборной по прыжкам с трамплина. Австрийцев я не застала там, однако застала Симона Амманна, который с нашей последней встречи помолодел лет на десять: из Симона ключом бьёт энергия, он не перестаёт улыбаться ни на секунду, а в каждом жесте — уверенность в себе.
— Смешно гулять по зданию боксов трассы Формулы-1, который используется как склад.
— Нам везёт как утопленникам второй день подряд, и учитывая, что мы нигде по жизни особенно не косячили в последнее время, страшно предугадать, за что это такая кармическая предоплата.
Завтра в горы. Завтра на родной трамплинчик.
воскресенье, 02 февраля 2014
21:30
Доступ к записи ограничен
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
(Кросс-пост из жежешечки, по уже сложившейся традиции)
Я сижу посреди комнаты рядом с открытым чемоданом и смотрю в него. Верю, что если долго смотреть на чемодан, то можно увидеть, как он соберётся сам, как в древней китайской пословице. Без движения, до рези в коленях, сижу, не шевелясь, и чувствую, как ком подступает к горлу. Через несколько часов для меня начнется событие, которым живу последние полтора года своей жизни. И я откровенным образом не знаю, что сказать про это.
Признаться честно, я переписываю этот текст уже в четвёртый раз, потому что всё, что я пытаюсь написать, выглядит фальшивкой. Потому что любые рассуждения о мифологизации действительности, моей любви к бутафории и грандиозному пафосу, о космополитизме и том, что такие события проводить важно и нужно, не значат ничего на фоне тех эмоций, которые за эти полтора года подарило мне всё связанное со славным городом Сочи. Я нашла прекрасных людей, которых ни за что не хочу отпускать из своей жизни. Я нашла сферу, которую люблю до потери пульса, я нашла новые ощущения, которых прежде не знала. Я нашла удивительно красивые места, в которые меня будет тянуть всю жизнь. Я нашла себя.
Всё это время я, словно хитроумный царь Итаки, долго скитаюсь, чтобы вернуться в место, которое с первой же минуты показалось мне домом. За этот год с небольшим, как я впервые увидела изящные склоны Аибгы, я многих людей города посетила и обычаи видела, в точности как рассказывал слепой певец. И вот я возвращаюсь домой.
И пока я натягиваю паруса, мне приходит в голову мысль, что больше всего на свете я мечтаю, чтобы всё прошло хорошо. И слово «хорошо» означает не нормальную организацию и отсутствие глобальных проблем, ведь в этом у меня сомнений нет, ровно как нет сомнений и в людях. То, что не отпускает меня всё это время – желание, чтобы у нас была хоть малая толика того ощущения безграничного счастья, которое струилось от экранов в день командного соревнования в Ванкувере, той всеобщей радости, концентрированной, вязкой и тягучей, словно карамель. Когда я смотрела те соревнования, мне казалось, что все Олимпийские игры – это улыбки, смех и тёплые непрекращающиеся объятия длиной в две недели. И как мне хочется, чтобы это оказалось правдой.
Пожалуй, я падка на театральность и грандиозную бутафорию. Большие события действительно перемалывают меня в пыль в эмоциональном плане. Да, чёрт возьми, я не помню ни одного открытия и закрытия Олимпийских игр за всю мою жизнь, когда бы я не разревелась как первоклассница хотя бы раза два-три за церемонию (на Лондоне и подавно проревела с первых аккордов музыки и до зажжения огня – знак качества). А песня про «ласкового мишку» вообще на уровне каких-то животных инстинктов выбивает у меня ручьи слёз с первой же строчки куплета. И я знаю наверняка, что точно так же буду реветь белугой и в этот раз, утыкаясь в плечо чудесной девочке, которая тоже появилась в моей жизни благодаря этим одиссеевым скитаниям. Только сейчас у всего будет другой привкус: ощущение причастности к чему-то колоссальному, возможность почувствовать себя частичкой чего-то непознаваемо большого. Это сродни восторгу, смешивающемуся с хтоническим, первобытным ужасом, который испытываешь, лёжа летней ночью на траве или песке и разглядывая яркий, блестящий, россыпью звёзд нависающий над тобой Млечный путь. Ты вдруг понимаешь, где находишься ты в этой вселенной, что твоя планета и вся твоя планетарная система – такая же блестящая звёздочка в этом величайшем произведении искусства. И ты невольно начинаешь хватать воздух ртом, словно рыба, которую достали из аквариума, от осознания грандиозности происходящего. Точно так же я ходила тогда, в декабре, в последний вечер после конца соревнования, жадно глотая воздух, которого почему-то не хватало, и едва сдерживая предательски выступающие слёзы восторга: я здесь, я часть этого, я делаю что-то полезное для большого дела, моё место здесь. И я снова возвращаюсь в эту стихию.
И ещё одно важное замечание в погоне за идеальным будущим. Эол, хозяин ветров, за что-то прогневался в этом году на Европу – то и дело насылает он свирепого Борея на склоны гор. Поэтому нужно поднять чашу вина в воздаяние владыке ветров, чтобы усмирил он быстроногих своих подопечных. А я, как мудрый сын Лаэрта, обещаю следить за своими спутниками и не открывать никаких подозрительных мешков – моему кораблю вовсе не пристало сбиваться с курса.
Домой, домой, на Итаку. Кто сказал, что Итака не может быть в Чёрном море?
Я сижу посреди комнаты рядом с открытым чемоданом и смотрю в него. Верю, что если долго смотреть на чемодан, то можно увидеть, как он соберётся сам, как в древней китайской пословице. Без движения, до рези в коленях, сижу, не шевелясь, и чувствую, как ком подступает к горлу. Через несколько часов для меня начнется событие, которым живу последние полтора года своей жизни. И я откровенным образом не знаю, что сказать про это.
Признаться честно, я переписываю этот текст уже в четвёртый раз, потому что всё, что я пытаюсь написать, выглядит фальшивкой. Потому что любые рассуждения о мифологизации действительности, моей любви к бутафории и грандиозному пафосу, о космополитизме и том, что такие события проводить важно и нужно, не значат ничего на фоне тех эмоций, которые за эти полтора года подарило мне всё связанное со славным городом Сочи. Я нашла прекрасных людей, которых ни за что не хочу отпускать из своей жизни. Я нашла сферу, которую люблю до потери пульса, я нашла новые ощущения, которых прежде не знала. Я нашла удивительно красивые места, в которые меня будет тянуть всю жизнь. Я нашла себя.
Всё это время я, словно хитроумный царь Итаки, долго скитаюсь, чтобы вернуться в место, которое с первой же минуты показалось мне домом. За этот год с небольшим, как я впервые увидела изящные склоны Аибгы, я многих людей города посетила и обычаи видела, в точности как рассказывал слепой певец. И вот я возвращаюсь домой.
И пока я натягиваю паруса, мне приходит в голову мысль, что больше всего на свете я мечтаю, чтобы всё прошло хорошо. И слово «хорошо» означает не нормальную организацию и отсутствие глобальных проблем, ведь в этом у меня сомнений нет, ровно как нет сомнений и в людях. То, что не отпускает меня всё это время – желание, чтобы у нас была хоть малая толика того ощущения безграничного счастья, которое струилось от экранов в день командного соревнования в Ванкувере, той всеобщей радости, концентрированной, вязкой и тягучей, словно карамель. Когда я смотрела те соревнования, мне казалось, что все Олимпийские игры – это улыбки, смех и тёплые непрекращающиеся объятия длиной в две недели. И как мне хочется, чтобы это оказалось правдой.
Пожалуй, я падка на театральность и грандиозную бутафорию. Большие события действительно перемалывают меня в пыль в эмоциональном плане. Да, чёрт возьми, я не помню ни одного открытия и закрытия Олимпийских игр за всю мою жизнь, когда бы я не разревелась как первоклассница хотя бы раза два-три за церемонию (на Лондоне и подавно проревела с первых аккордов музыки и до зажжения огня – знак качества). А песня про «ласкового мишку» вообще на уровне каких-то животных инстинктов выбивает у меня ручьи слёз с первой же строчки куплета. И я знаю наверняка, что точно так же буду реветь белугой и в этот раз, утыкаясь в плечо чудесной девочке, которая тоже появилась в моей жизни благодаря этим одиссеевым скитаниям. Только сейчас у всего будет другой привкус: ощущение причастности к чему-то колоссальному, возможность почувствовать себя частичкой чего-то непознаваемо большого. Это сродни восторгу, смешивающемуся с хтоническим, первобытным ужасом, который испытываешь, лёжа летней ночью на траве или песке и разглядывая яркий, блестящий, россыпью звёзд нависающий над тобой Млечный путь. Ты вдруг понимаешь, где находишься ты в этой вселенной, что твоя планета и вся твоя планетарная система – такая же блестящая звёздочка в этом величайшем произведении искусства. И ты невольно начинаешь хватать воздух ртом, словно рыба, которую достали из аквариума, от осознания грандиозности происходящего. Точно так же я ходила тогда, в декабре, в последний вечер после конца соревнования, жадно глотая воздух, которого почему-то не хватало, и едва сдерживая предательски выступающие слёзы восторга: я здесь, я часть этого, я делаю что-то полезное для большого дела, моё место здесь. И я снова возвращаюсь в эту стихию.
И ещё одно важное замечание в погоне за идеальным будущим. Эол, хозяин ветров, за что-то прогневался в этом году на Европу – то и дело насылает он свирепого Борея на склоны гор. Поэтому нужно поднять чашу вина в воздаяние владыке ветров, чтобы усмирил он быстроногих своих подопечных. А я, как мудрый сын Лаэрта, обещаю следить за своими спутниками и не открывать никаких подозрительных мешков – моему кораблю вовсе не пристало сбиваться с курса.
Домой, домой, на Итаку. Кто сказал, что Итака не может быть в Чёрном море?
пятница, 31 января 2014
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Потихоньку начинаю эпопею со сбором чемоданов. На три недели зимой в другой, нестабильный и непонятный климат — это вам не шубу в трусы заправлять.
Ну, как начинаю. Походила, посидела, походила. Достала чемодан. Открыла. Походила вокруг него. Взяла стул, поставила напротив него, села. Смотрю. Внимательно смотрю, глаз не отрываю. Надеюсь, что загипнотизирую, моргну, а он собран. Моргаю — пуст, как мой банковский счёт. Непорядок. Нервно вскакиваю, начинаю ходить вперёд-назад по комнате, заламывая руки. Звоню подруге, которая уже на месте, за идеями и вдохновением — получаю массу новостей, удовольствия от боевых сводок и рассказов о быте, но не идей. Чертыхаюсь, начинаю метаться по комнате, скидывая в чемодан всё, что вижу. Машу рукой и думаю, что за оставшиеся два вечера сам соберётся.
Кто так живёт, Аннушка, ну кто так живёт.
Единственный раз, когда я быстро собрала чемодан, был отъезд из всё того же Сочи в декабре '12 — у меня не было иного выбора, кроме как собрать все вещи за 90 секунд, потому что светлая идея "а давайте соберём чемодан до того, как пойдём пить" была торжественно похоронена со словами "да утром вернёмся и всё сложим". Ага, щас, вернёмся, сложим. Кто же знал, что вместо чемоданов мы будем складывать пьяных норвежцев в такси и наблюдать, как пьяных финнов складывают в автобус, на другом конце Красной поляны.
Ну, как начинаю. Походила, посидела, походила. Достала чемодан. Открыла. Походила вокруг него. Взяла стул, поставила напротив него, села. Смотрю. Внимательно смотрю, глаз не отрываю. Надеюсь, что загипнотизирую, моргну, а он собран. Моргаю — пуст, как мой банковский счёт. Непорядок. Нервно вскакиваю, начинаю ходить вперёд-назад по комнате, заламывая руки. Звоню подруге, которая уже на месте, за идеями и вдохновением — получаю массу новостей, удовольствия от боевых сводок и рассказов о быте, но не идей. Чертыхаюсь, начинаю метаться по комнате, скидывая в чемодан всё, что вижу. Машу рукой и думаю, что за оставшиеся два вечера сам соберётся.
Кто так живёт, Аннушка, ну кто так живёт.
Единственный раз, когда я быстро собрала чемодан, был отъезд из всё того же Сочи в декабре '12 — у меня не было иного выбора, кроме как собрать все вещи за 90 секунд, потому что светлая идея "а давайте соберём чемодан до того, как пойдём пить" была торжественно похоронена со словами "да утром вернёмся и всё сложим". Ага, щас, вернёмся, сложим. Кто же знал, что вместо чемоданов мы будем складывать пьяных норвежцев в такси и наблюдать, как пьяных финнов складывают в автобус, на другом конце Красной поляны.
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
В таком состоянии мне можно всё, а именно постить всякую непотребщину. В частности, фоточки с презентации австрийской олимпийской формы и всяких котиков, которых заставили ее носить.
и ещё четыре фоточки котиков и президента Австрии
и ещё четыре фоточки котиков и президента Австрии
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Подойти к главному событию твоей жизни за последние полтора года, будучи в состоянии такого морального днища, — это талант, Аннушка. Талант не пропьёшь.
Всю неделю будто в лимбе, в чистилище. Да что там, полтора года в чистилище, в ожидании чего-то, что и словами выразить не получается. Глупости, глупости.
А главной глупостью будет встретить человека, который находится в таком же состоянии, встретить и не упустить.
Всю неделю будто в лимбе, в чистилище. Да что там, полтора года в чистилище, в ожидании чего-то, что и словами выразить не получается. Глупости, глупости.
А главной глупостью будет встретить человека, который находится в таком же состоянии, встретить и не упустить.
среда, 29 января 2014
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
В моей жизни нет момента радостнее, чем когда мне удается придумать хороший заголовок. Speaking of which, написала бяку про олимпийские составы. Почти не скатилась в вопли и сопли, обнаружила, что болгарский очень понятен, удержалась от гневного пассажа про то, что стратегия "Дубай вместо Штубай" плохо закончится.
А ещё у нас новость века: Симон Амманн понесёт флаг на церемонии открытия. Вторые Игры подряд швейцарцы мне угождают. Сими, любовь моя навеки, лучше тебя кандидатуры и быть не могло.
Почему-то Сими квалификация не стала помехой для радости помахать флагом, а Моргенштерна только из-за этого не взяли в флагоносцы.
А ещё у нас новость века: Симон Амманн понесёт флаг на церемонии открытия. Вторые Игры подряд швейцарцы мне угождают. Сими, любовь моя навеки, лучше тебя кандидатуры и быть не могло.
Почему-то Сими квалификация не стала помехой для радости помахать флагом, а Моргенштерна только из-за этого не взяли в флагоносцы.
вторник, 28 января 2014
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
День вакуума в голове, неспешного обдумывания всяких нехороших мыслей и попытки удержать нарастающую бурю эмоций внутри. Кажется, в таких случаях надо садиться писать что-нибудь чуть менее публицистическое и более художественное, чем обычно, но я уже и забыла, как это делается. А впереди неотвратимая необходимость написать про олимпийские составы и чёртова ненавистная работа.
Одно предложение про тесты в Хересе: я хочу расцеловать золотые руки Эдриана Ньюи. Чувство неправильности происходящего не оставляет меня второй день.
"Alt det vi tænke på alt det vi gjør farges me fra no av sol i fra sør", — ласково поёт чудесный норвежский мальчик Модди у меня в наушниках, и я не могу не поблагодарить его за удивительную своевременность, и в ответ получаю экспресс-курс нюношка через твиттер. Удивительные люди вокруг, удивительные.
Одно предложение про тесты в Хересе: я хочу расцеловать золотые руки Эдриана Ньюи. Чувство неправильности происходящего не оставляет меня второй день.
"Alt det vi tænke på alt det vi gjør farges me fra no av sol i fra sør", — ласково поёт чудесный норвежский мальчик Модди у меня в наушниках, и я не могу не поблагодарить его за удивительную своевременность, и в ответ получаю экспресс-курс нюношка через твиттер. Удивительные люди вокруг, удивительные.
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
В фэйсбуке добавился юноша, который будет работать со мной в Сочи. Швейцарец. Красивый — глаз не отвести, если верить фотографиям. В общении очарователен.
У меня ко вселенной один вопрос: за что? Мало мне красивых кудрявых швейцарцев с интересными именами в моей жизни было, да? Всяческих других пинков от вселенной было недостаточно?
Cauchemar, вот как это называется.
У меня ко вселенной один вопрос: за что? Мало мне красивых кудрявых швейцарцев с интересными именами в моей жизни было, да? Всяческих других пинков от вселенной было недостаточно?
Cauchemar, вот как это называется.
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
А можно я выложу сюда совершенство? Потому что никаких других слов для показательной Стефана Ламбьеля под Ne me quitte pas у меня нет. Она прекрасна от первого и до последнего движения. Да, понимаю, что выкладываю запись с дурацкого телешоу с Первого канала — но прошло четыре года с момента, как я впервые увидела эту программу на показательных ванкуверских Игр, и до сих пор не отпускает. Не знаю, есть или был ли хоть у кого-нибудь показательный номер прекраснее.
Стефан весь — оголённый нерв, пульсирующий, полный боли.
Смотрю на это, смотрю на Стефана, смотрю на то, как парой недель раньше в этом же дурацком телешоу у него дрогнули губы при словах об Играх, и вновь, вновь не могу смириться с его ранним уходом. То, что я с переменным успехом поддерживаю Женю, то, что я в этом сезоне наконец-то рассмотрела Хавьера и влюбилась, то, что я стараюсь не напоминать себе о закате карьеры Жубера, вспоминая его несколько лет назад прекрасным и сильным, то, насколько я люблю Джонничку Вейра и страдаю из-за его ухода — всё, всё это не имеет смысла. Много лет для меня Стефан и фигурное катание — синонимы. А теперь и фигурного катания-то и нет. Одни каскады прыжков да технические элементы разной сложности.
Стефан весь — оголённый нерв, пульсирующий, полный боли.
Смотрю на это, смотрю на Стефана, смотрю на то, как парой недель раньше в этом же дурацком телешоу у него дрогнули губы при словах об Играх, и вновь, вновь не могу смириться с его ранним уходом. То, что я с переменным успехом поддерживаю Женю, то, что я в этом сезоне наконец-то рассмотрела Хавьера и влюбилась, то, что я стараюсь не напоминать себе о закате карьеры Жубера, вспоминая его несколько лет назад прекрасным и сильным, то, насколько я люблю Джонничку Вейра и страдаю из-за его ухода — всё, всё это не имеет смысла. Много лет для меня Стефан и фигурное катание — синонимы. А теперь и фигурного катания-то и нет. Одни каскады прыжков да технические элементы разной сложности.
понедельник, 27 января 2014
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Закрыла сессию, проспалась, отметила, проспалась. А тут и новый повод отмечать: австрийцы наконец-то решили все внутрифедеративные тёрки и объявили состав на Игры. Счастью нет предела, великий австрийский триумвират снова в действии.
Со Шлиренцауэром-то всё и так было понятно, они без него никуда, поэтому наш Королевич (недавно признанный иконой стиля по версии австрийского GQ — божечки, давно так не смеялась!) благополучно попутал Штубай с Дубаем и выкладывает фоточки себя любимого с красной обгоревшей мордой в инстаграм. Роуд ту Сочи, чёрт возьми.
Моргенштерн всё-таки попал в финальную заявку — и да, я неслучайно формулирую это так, будто это не было предсказуемо. Пресс-конференция по поводу очередного восстания Феникса из пепла и бодренькие фотки себя в проводах в твиттере это, конечно, мило, но проблемы на самом деле были. Врачи дали зелёный свет, Пойнтнер и так всё это время был готов умереть от счастья из-за счастливого спасения Томаса, но местная лыжная федерация строила козью морду и упиралась рогом до последнего, грозясь не подписать бумаги — мол, опасно это всё и рисковано. Впрочем, у ÖSV с Томасом по вполне логичным причинам взаимная любовь, поэтому такие проблемы были предсказуемы. Но всё хорошо, что хорошо кончается.
И финальный аккорд, чуть ли не самый счастливый в этом перечне: Кофлер! Самый слабый сезон в карьере милого Анди наконец-то сменился стабильным ростом. Анди смог напрячься в самый последний момент, когда от просмотра Олимпийских игр по телевизору его отделяли полдюжины прыжков. Саппоро действительно чудесное место, и в этот раз чудеса Окураямы помогли Кофлеру: победа в квалификации, высокие места около подиума оба дня, повторение рекорда трамплина Льёкельсоя (а учитывая разницу в лавках, то и полноценный рекорд)... Добро пожаловать в Сочи, Анди.
Со Шлиренцауэром-то всё и так было понятно, они без него никуда, поэтому наш Королевич (недавно признанный иконой стиля по версии австрийского GQ — божечки, давно так не смеялась!) благополучно попутал Штубай с Дубаем и выкладывает фоточки себя любимого с красной обгоревшей мордой в инстаграм. Роуд ту Сочи, чёрт возьми.
Моргенштерн всё-таки попал в финальную заявку — и да, я неслучайно формулирую это так, будто это не было предсказуемо. Пресс-конференция по поводу очередного восстания Феникса из пепла и бодренькие фотки себя в проводах в твиттере это, конечно, мило, но проблемы на самом деле были. Врачи дали зелёный свет, Пойнтнер и так всё это время был готов умереть от счастья из-за счастливого спасения Томаса, но местная лыжная федерация строила козью морду и упиралась рогом до последнего, грозясь не подписать бумаги — мол, опасно это всё и рисковано. Впрочем, у ÖSV с Томасом по вполне логичным причинам взаимная любовь, поэтому такие проблемы были предсказуемы. Но всё хорошо, что хорошо кончается.
И финальный аккорд, чуть ли не самый счастливый в этом перечне: Кофлер! Самый слабый сезон в карьере милого Анди наконец-то сменился стабильным ростом. Анди смог напрячься в самый последний момент, когда от просмотра Олимпийских игр по телевизору его отделяли полдюжины прыжков. Саппоро действительно чудесное место, и в этот раз чудеса Окураямы помогли Кофлеру: победа в квалификации, высокие места около подиума оба дня, повторение рекорда трамплина Льёкельсоя (а учитывая разницу в лавках, то и полноценный рекорд)... Добро пожаловать в Сочи, Анди.
суббота, 25 января 2014
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Да, и это тоже Роберт Капа. Цветные послевоенные фотографии с альпийских курортов. Сказать, что я влюблена, — не сказать ничего.
+3
+3
пятница, 24 января 2014
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
И да, кажется, всё возвращается на круги своя. Анди снова похож на себя, начал улыбаться, выиграл квалификацию и вообще в воздухе выглядит прилично, а не так, как последние два месяца. Умоляю только об одном: милый, милый Анди, не запори этот уикенд — нельзя, нельзя. Он так хорошо начался.
22:25
Доступ к записи ограничен
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
А знаете что? В мире нет ничего прекраснее военной фотографии Роберта Капы.
