мне очень-очень жаль, я не перейду в Сампдорию
До сих пор — а прошло пять дней — не знаю, как относиться к событиям на Гран-при Малайзии. Думала, остыну, пойму, что я всё-таки чувствую, что я думаю по поводу каждого из участников этой истории, но всё без толку. Ничего не понимаю.
То есть, конечно, понимаю — понимаю мотивы, понимаю, как все дошли до жизни такой, понимаю, почему всё так произошло и чем всё это кончится. Может, и стоит оставить это в таком виде внутри себя, без оценочных категорий, потому что in the end it's the result that counts.
Валентино заварил всю эту кашу ещё задолго до того, как вошёл в поворот на четвёртом круге. Почва была подготовлена на пресс-конференции, когда Вале — в надежде, наверное, отвести стрелки всеобщего внимания с себя и Лоренцо и перевести их на выдуманный, высосанный из пальца повод, — начал обвинять Марка в какой-то несусветной чепухе. Всем понятно, что это чушь: Марк всегда смотрел на Вале как на идола, как на живое божество, и никогда бы не стал делать того, в чём Вале его обвинил. Просто Вале стало... страшно, наверное. Да, страшно. Может быть, впервые в жизни. И ему было необходимо, до дрожи в пальцах необходимо сделать так, чтобы все вокруг хоть на секунду забыли о главной битве. Потому что на кону всё: или мифический десятый титул, столько лет спустя, когда уже несколько сезонов назад его списывали в утиль, или всё, свалка истории. Второго шанса не будет больше никогда. Ставки слишком высоки — а для вечно молодого Вале, с его синдромом Питера Пэна, только неизбежный конец карьеры может стать вещью, из-за которой ему станет страшно.
Но загнанный в угол подступающим к горлу страхом Вале не подумал о том, что это даст обратный эффект: оскроблённый Марк, не знающий тормозов, будет поступать назло. И так и вышло: наглые подрезания на грани дозволенного, опасные сближения, вытеснение на неудобную траекторию — для этого мальчишки стало смыслом гонки во что бы то ни стало оказаться впереди Вале.
Всё заканчивается так, как закончилось: ослеплённый эмоциями — обидой ли, злостью ли — Марк толчками подпирает мотоцикл Вале, а тот делает то, что потом было одарено фразой "это не была рука Бога, это было колено Доктора".
Мерзкий, отвратительный, неспортивный поступок, ставящий под угрозу не только гонку, но и здоровье другого человека. Да, Марк напрашивался. Да, дирекция гонки сама говорила, что действия Марка не менее неправильны ("на четвёртом круге борьба ведётся не за позицию"), но это не оправдывает Вале. Дальше — туман. Штраф в три очка, перспектива старта с последнего места в Валенсии (и да, не будем забывать, какой национальностью управляется MotoGP), позорный молчаливый побег с автодрома, слухи о решении вообще не выходить на последнюю гонку. Паника.
Сейчас Вале пришёл в себя, обдумал всё лишний раз и сделал единственную вещь, которая ещё может спасти его: подал жалобу в ТАС для сокращения наказания до двух очков, что реально и что даст возможность не стартовать с последнего места. Впрочем, если решение останется в силе, думать больше не о чем.
Мне всё ещё безумно, ужасно, больше всего на свете хочется, чтобы эта история кончилась так, как она должна была закончиться. Но после Гран-при Малайзии расклад несколько иной.
Наказание, практически лишающее Валентино даже малейшей возможности выиграть титул — если только Лоренцо не провалит гонку, что должно стать выдающимся событием на домашнем автодроме, который ему идеально подходит, — суровое. Возможно, даже слишком. Но так должно быть: проступки должны наказываться, пусть ситуация и неоднозначна. Как сказал папа Симончелли (вот уж ещё одно совпадение; чёртова Малайзия), "красивая борьба это то, ради чего мы здесь, но её конец был вовсе не таким красивым, а единственное, что важно на самом деле, — то, какие мысли это заложит в голову детей, только садящихся на мотоцикл".
"А всё остальное — кино", — говорит папа Симончелли. "E il resto è cinema."
То есть, конечно, понимаю — понимаю мотивы, понимаю, как все дошли до жизни такой, понимаю, почему всё так произошло и чем всё это кончится. Может, и стоит оставить это в таком виде внутри себя, без оценочных категорий, потому что in the end it's the result that counts.
Валентино заварил всю эту кашу ещё задолго до того, как вошёл в поворот на четвёртом круге. Почва была подготовлена на пресс-конференции, когда Вале — в надежде, наверное, отвести стрелки всеобщего внимания с себя и Лоренцо и перевести их на выдуманный, высосанный из пальца повод, — начал обвинять Марка в какой-то несусветной чепухе. Всем понятно, что это чушь: Марк всегда смотрел на Вале как на идола, как на живое божество, и никогда бы не стал делать того, в чём Вале его обвинил. Просто Вале стало... страшно, наверное. Да, страшно. Может быть, впервые в жизни. И ему было необходимо, до дрожи в пальцах необходимо сделать так, чтобы все вокруг хоть на секунду забыли о главной битве. Потому что на кону всё: или мифический десятый титул, столько лет спустя, когда уже несколько сезонов назад его списывали в утиль, или всё, свалка истории. Второго шанса не будет больше никогда. Ставки слишком высоки — а для вечно молодого Вале, с его синдромом Питера Пэна, только неизбежный конец карьеры может стать вещью, из-за которой ему станет страшно.
Но загнанный в угол подступающим к горлу страхом Вале не подумал о том, что это даст обратный эффект: оскроблённый Марк, не знающий тормозов, будет поступать назло. И так и вышло: наглые подрезания на грани дозволенного, опасные сближения, вытеснение на неудобную траекторию — для этого мальчишки стало смыслом гонки во что бы то ни стало оказаться впереди Вале.
Всё заканчивается так, как закончилось: ослеплённый эмоциями — обидой ли, злостью ли — Марк толчками подпирает мотоцикл Вале, а тот делает то, что потом было одарено фразой "это не была рука Бога, это было колено Доктора".
Мерзкий, отвратительный, неспортивный поступок, ставящий под угрозу не только гонку, но и здоровье другого человека. Да, Марк напрашивался. Да, дирекция гонки сама говорила, что действия Марка не менее неправильны ("на четвёртом круге борьба ведётся не за позицию"), но это не оправдывает Вале. Дальше — туман. Штраф в три очка, перспектива старта с последнего места в Валенсии (и да, не будем забывать, какой национальностью управляется MotoGP), позорный молчаливый побег с автодрома, слухи о решении вообще не выходить на последнюю гонку. Паника.
Сейчас Вале пришёл в себя, обдумал всё лишний раз и сделал единственную вещь, которая ещё может спасти его: подал жалобу в ТАС для сокращения наказания до двух очков, что реально и что даст возможность не стартовать с последнего места. Впрочем, если решение останется в силе, думать больше не о чем.
Мне всё ещё безумно, ужасно, больше всего на свете хочется, чтобы эта история кончилась так, как она должна была закончиться. Но после Гран-при Малайзии расклад несколько иной.
Наказание, практически лишающее Валентино даже малейшей возможности выиграть титул — если только Лоренцо не провалит гонку, что должно стать выдающимся событием на домашнем автодроме, который ему идеально подходит, — суровое. Возможно, даже слишком. Но так должно быть: проступки должны наказываться, пусть ситуация и неоднозначна. Как сказал папа Симончелли (вот уж ещё одно совпадение; чёртова Малайзия), "красивая борьба это то, ради чего мы здесь, но её конец был вовсе не таким красивым, а единственное, что важно на самом деле, — то, какие мысли это заложит в голову детей, только садящихся на мотоцикл".
"А всё остальное — кино", — говорит папа Симончелли. "E il resto è cinema."